Кража
С достижением границы реликтовой туманности Большого взрыва на четвёртом году полёта, миссия космического челнока «Аполлон-417» вступила в завершающую фазу. Максимально возможное приближение к спиралевидным сгусткам светлого оттенка позволило чувствительным приборам на его борту зафиксировать телеметрические параметры таинственных небесных тел, прежде чем космический челнок взял курс на Землю. Но никто из астронавтов не радовался скорому возращению домой, к родным и коллегам, так как ими овладели предчувствия грядущих неприятностей. Неосознанная тревога сдавливала их сердца. Мрачнея день ото дня, астронавты почувствовали, что каждый из них, постепенно теряя своё Я, становился совершенно другим. А всё началось с того момента, как только космический корабль вошёл в зону карликового сгустка туманности с левосторонним завихрением. По решению командира Диего Карлоса, экипаж мог пролететь сквозь тело правостороннего завихрения. Неужели Карлос принял роковое решение? Переступил ли он некую невидимую черту, отделявшую троих астронавтов от Антивселенного мира, полного коварных ловушек? На эти вопросы едва ли нашелся бы сейчас ответ.
Вдруг некто, как бы незаметно присутствовавший в кабине вместе с Диего Карлосом, начал управлять полётом за капитана корабля, словно играя роль руки Бога. Карлосу этот кто-то как будто бы отводил роль стажёра в пассивном созерцании вопреки его желанию. Но оказалось, что это ещё не всё. В голове астронавта открылись тайные каналы связи. Не заглядывая в монитор, он чётко воспринимал информацию о режиме полёта, поступавшую от бортового компьютера. И только немного придя в себя, Диего Карлос окончательно убедился, что внезапно возникшее у него подозрение оказалось иллюзорным. Управлял полётом не кто иной, как он сам, но не манипуляциями рук или ног: его мысленные команды воплощались в реальные действия невидимым механизмом.
Мысли Карлоса прервались с появлением рядом с ним бортинженера по имени Дик Стоун, у которого, то ли от удивления, то ли от страха, лицо выглядело несколько искривлённым. Заикаясь от волнения, Дик Стоун сообщил командиру экипажа, что техническая конструкция космического корабля вдруг предстала ему знакомой в мельчайших деталях. И был он теперь уверен, что в состоянии устранять любые неполадки в бортовой системе космического челнока в случае их возникновения.
Третий член экипажа – Кен Найт, астрофизик, редко покидающий свой отсек, неожиданно присоединился к командиру и бортинженеру. Он сообщил коллегам новость о том, что его начинают нещадно угнетать таинственные силы, а в голове у него царит лингвистический хаос многоязычия. Что странно, ведь прежде Кен Найт не знал ни одного иностранного языка. Следом, словно наслаждаясь состоянием невесомости, Кен впал в дрему...
Возращению астронавтов домой больше всех радовались их жены. Однако все они, встречая на пороге дома любимых мужей, словно видели чужого мужчину с блуждающим взглядом, в котором быстро сменялись эмоции. И как эти трое стали похожи друг на друга! Невозможно было догадаться, о чём думают они, глядевшие с подозрительным прищуром даже на хорошо знакомых людей. На улице они разглядывали прохожих с назойливым любопытством и нездоровой заинтересованностью. Спали по десять-пятнадцать часов в сутки. В ночное время бодрствовали. Странное поведение мужей повергло их жён в пучину недоумения и догадок.
Спустя полгода после возвращения на Землю, астронавтов уволили со службы с выплатой полагавшейся денежной компенсации. Далее в их жизни наступило что-то совсем непонятное. Они ни с кем близко не общались. Коротали время по-разному, но выпивая, и постепенно превращаясь в алкоголиков. Диего Карлос, когда выпадал шанс с кем-то поговорить, непременно жаловался на низкий уровень развития современных людей. Сам он эффективно оперировал в уме астрономическими цифрами. Во сне часто видел события, происходившие в реальном времени. Дик Стоун, как и Диего Карлос, мог заблокировать действие любой технической системы, и даже умел проникать в запретные зоны и вскрывать сейфы со сложной конструкцией. В досуге Дик Стоун решал математические и технические задачи. И делал это как бы отстранённо-отсутствующим видом, но на удивление легко. Его распирало чувство восхищения собой и собственной значимости. А Кен Найт гордился своей необычайной способностью проникновения в суть таинств. Для него перестала существовать даже банковская тайна. В любое время дня и ночи в голове его навязчиво крутилась мысль совершить громкое преступление, у которого есть все шансы остаться нераскрытым. И он говорил, что знает, что будет делать в ближайшее время.
Ни у кого теперь уже бывших астронавтов, в отличие от их супруг, не возникало сомнение в собственном здравомыслии. В течение года они развелись с жёнами, за которыми стали ухаживать неженатые астронавты, проживающие по соседству в уютном компактом городке, где люди трудоспособного возраста были заняты в космической отрасли.
Дальнейшее развитие событий неизбежно связано с Клайдом Питерсоном. Он, тридцатисемилетний мужчина, последние семнадцать лет передвигался в кресле-коляске. Не привыкший жить в щадящем режиме, работал удалённо в Научно-клиническом центре физико-химической медицины. Год назад в лаборатории, где он занимался проблемами голопортации, разработали метод, наделявший людей возможностью альтернативного мульти-зрения. И Клайд Питерсон осознал глубже, чем когда-либо, что не может наслаждаться жизнью в полной мере подобно своим особо необременённым физическими ограничениями коллегам, когда они отправились на Гималаи праздновать грандиозный успех без него. А Питерсону вдруг захотелось воспользоваться плодами уникального изобретения, соавтором которого он являлся. Подумал, что способен сотворить нечто такое, до чего никто другой до сих пор не додумался. С появлением возможности альтернативного мульти-зрения, Питерсон хранил крошечные фрагменты искусственно выращенной сетчатки собственного глаза. Видеопроекцию своей фотографии в тончайших линиях, полученной по технологии 3D-захвата, Питерсон наложил на стодолларовую купюру поверх гравюрного изображения Джорджа Вашингтона. Тем самым в его образе одновременно скрывался отпечаток лица чужого человека. Таким образом крохотные импланты глазной сетчатки Питерсона оказались в зеницах ока изображения Джорджа Вашингтона на стодолларовой банкноте.
Питерсон благополучно сбыл её в супермаркете. Кассирша, которой вначале почудилось нечто подозрительное во взгляде смотревшего на нее с банкноты лица, секунду-другую повертела её в руках. Но вскоре, осмотрев обратную сторону денежного знака, отсчитала покупателю сдачу.
Дома Питерсон надел «умные» очки, принимающие изображения, проецируемые на сетчатки его глаз оттуда, где он физически отсутствовал. Подключив очки к сенсорным микрочипам, подкожно вживлённым в глазницах, Питерсон с нетерпением ожидал эффекта от своего «изобретения».
На третий день в поле его зрения появились реальные объекты: руки, кошелки, сумки, кассовые аппараты. Замелькали лица людей. Голоса неслышны. Однако Питерсон, освоивший технику чтения по губам, не всегда имея возможность оказываться в гуще людей в непосредственной близости от них, понимал их разговор. Этот день ему запомнился тем, что по его прошествии, на следующее утро весь мир узнал о взломе сейфа, находившегося в штаб-квартире НАСА. Украденным из сейфа предметом оказался пульт дистанционного управления космическим кораблём, стартовавшим накануне с мыса Канаверал. Командиром экипажа, состоявшегося из трёх астронавтов, являлся некий Кевин Льюис. Пульт позволял контролировать полёт космического челнока с Земли в чрезвычайных ситуациях. Одновременно он являлся противоугонным средством. Заблокировав действия астронавтов по управлению челноком с его помощью, злоумышленники оставили его неуправляемым. Выступая по телевидению спикер НАСА заявил, что в случае невозврата пульта взломщиками сейфа в течение двух суток, космический корабль безвозвратно затеряется в бездне космоса вместе с тремя астронавтами на борту.
Судья открыл первое заседание судебного разбирательства. Окружной прокурор громко и степенно прочитал текст обвинения. Обвиняемый, мужчина со смуглым лицом и ниже среднего роста, сидел спокойно, словно суровое испытание, которому он будет подвергнут, его совершенно не касалось. На вид ему было лет сорок с лишним. В дорогом костюме и аккуратно выглаженной белой сорочке при галстуке, он походил на успешного бизнесмена.
Во вступительной речи судья отметил, что аресту подозреваемого предшествовала информация, полученная на другой день после взлома сейфа от некоего информатора, упомянувшего собаку по кличке Бенжи, в ошейнике которой якобы спрятана пропажа. Полицейским штата и сотрудникам ФБР понадобилось девятнадцать часов, чтобы из числа многотысячных четвероногих найти собаку, носившую эту кличку. Подозреваемый, Диего Карлос, бывший астронавт, прошедший службу в штаб-квартире НАСА, являлся соседом хозяина дома, в ошейнике собаки которого и был обнаружен украденный пульт. Во время следственного эксперимента, крайне агрессивная немецкая овчарка спокойно отреагировала на появление Карлоса рядом с ней...
Реакция защиты последовала мгновенно.
– Уважаемый милорд! Уважаемые присяжные! Я настаиваю на невиновности моего подзащитного. Кража из сейфа могла быть совершена задолго до старта межпланетного челнока. Ведь на месте преступления не обнаружены ни отпечатки пальцев, ни образцы ДНК подозреваемого. Камеры видеонаблюдения не зафиксировали появления кого-то ни было в помещении с сейфом в ночь совершения кражи. При обыске квартиры моего подзащитного, там не нашли никаких улик. Помимо того мой подзащитный является всего лишь соседом хозяина собаки, в ошейнике которого был найден пульт. Смею предположить, что настоящие преступники, похоже, навели на невиновного человека ложное подозрение.
Окружной прокурор обратился к присяжным со вступительным словом.
– Уважаемые присяжные! По показаниям важного свидетеля, наблюдавшего за взломом сейфа, стала известна личность и второго преступника. Он – биопапарацци, прежде неоднократно привлекался к уголовной ответственности за кражи чужой ДНК с целью расшифровки и получения конфиденциальных сведений о богатых знаменитостях. Его арест – дело времени. Упомянутый мною свидетель слышал, как обвиняемый – Диего Карлос, овладев пультом дистанционного управления космическим кораблём, закричал: «Счастливого полёта в один конец, Кевин Льюис! Надеюсь, ты никогда больше не окажешься на моём пути...». И, как следствие, обвиняемый невольно раскрыл мотив совершённого им преступления. Год назад он развёлся с женой. И за ней начал ухаживать Кевин Льюис. Видимо, Диего Карлос замыслил помешать его возвращению на Землю, в надежде вновь сойтись с бывшей женой...
Наступило время заслушать свидетельские показания. В зале суда появился первый свидетель – блондинка с внешностью топ-модели. Молодая, лет тридцати, была она не просто красива, прежде всего она выглядела обольстительной. Слегка поклонившись публике, женщина перевела взгляд на присяжных, занимавших места на обеих скамьях своей ложи.
– Я – Алиса Агилера, экс-супруга Диего Карлоса, – представилась она после приведения её к присяге, разглядывая аудиторию рассеянным взглядом.
– Не помните, мисс Агилера, когда вы последний раз встречались со своим бывшим мужем после развода с ним? – спросил судья.
– Ваша честь, если мне не изменяет память, это произошло, кажется, незадолго до его ареста.
– Пытался ли он вновь наладить отношения с вами.
– Пытался, и неоднократно.
– Угрожал ли он вам?
– Нет, он мне никогда не угрожал.
– Как часто встречались Кевин Льюис и Диего Карлос?
– Мне ничего не известно об их взаимоотношениях.
– У нас больше нет вопросов к свидетельнице, – неожиданно заявил судья.
Внимание зала переключилось на Диего Карлоса.
– Мистер Карлос, прокомментируйте, пожалуйста, произнесённые вами слова, обращённые к Кевину Льюису. И скажите: по какой причине вы его ненавидите? – прозвучал вопрос.
Диего Карлос не ответил судье, он только вздохнул. По выражению лица было очевидно, что Карлос отказывается давать какие-либо показания. Судья поморщился. Воспользовавшись возникшим замешательством, к нему обратился адвокат защиты:
– Уважаемый милорд, с позволения вашей милости, я скажу следующее. При отсутствии факта преступления, уголовное преследование моего подзащитного должно быть прекращено.
Клайда Питерсона вкатили в судебный зал на кресло-коляске. После соблюдения протокольных формальностей, готовясь давать показания, Питерсон вспоминал события столь памятного для него позднего вечера. В тот вечер он очередной раз надел «умные» очки, и начал созерцать обстановку внутри помещения, где находились двое мужчин в перчатках. Лыжные шапочки с глазными отверстиями закрывали верхнюю часть лица мужчин. Но губы каждого из них оставались открытыми. «О, как только один из них выложил на стол весомую пачку денег, появилась картина обстановки помещения: на самом верху пачки оказалась стодолларовая купюра с имплантом моей глазной сетчатки», – подумал Питерсон
– Действуй по плану! Побыстрее! – приказал круглолицый толстяк с яйцеобразной головой.
Это – заказчик, который собирается расплатиться с худощавым высокорослым мужчиной пачкой денег, заключил Питерсон, про себя называя их «Коротышкой» и «Худощавым». И, оторопев, Питерсон стал ждать, что будет дальше.
– Успокойся! Я сделаю всё, как положено и быстро, – уверенно ответил Худощавый Коротышке.
Подойдя к сейфу, установленному на металлическом столе, Худощавый достал из-за пазухи какое-то устройство. Питерсон догадывался, что оно предназначено для автоматического набора кода замка сейфа. Худощавый вскрыл его быстро, набирая цифры, подсказываемые ему Коротышкой. Наконец они вытащили из сейфа плоский предмет оранжевого цвета, размером чуть больше спичечного коробка. Низко склонившись над сейфом, они долго провозились с загадочным устройством. Одновременно Питерсон перестал понимать, о чём они между собой говорили, не видя губ взломщиков. Но вдруг, выпрямившись, и вертя в правой руке предмет оранжевого цвета, Коротышка завёлся. Обращаясь к Худощавому, он выговаривал слова медленно и самодовольным видом:
– Получилось! Всё прошло как надо! Думаю, что с нас на сегодня хватит. А ты, дружочек, ни за что бы не догадался, где я намерен хранить эту штучку. Я спрячу её в ошейнике соседской собаки Бенжи. Она никого к себе и близко не подпустит, свирепая тварь.
От радости Коротышка подбросил вверх оранжевый предмет и поймал его в воздухе. Губы счастливчика расползлись в улыбке. Обратив взор к потолку, и торжествующее махая правой рукой, раскинутой над головой, он отрывисто закричал:
– Счастливого полёта в один конец, Кевин Льюис! Надеюсь, что ты никогда больше не окажешься на моём пути.
Постучав по металлическому столу костяшками пальцев, Худощавый засунул в карман денежную купюру, полученную от Коротышки...
– Мистер Питерсон, скажите, когда вы последний раз видели подозреваемого? – спросил адвокат защиты, возвращая предавшегося воспоминаниям Питерсона в напряжённую атмосферу судебного заседания.
– За подозреваемым и его подельником я наблюдал во время взлома ими сейфа. Они оба находились в масках, – произнёс Питерсон еле слышно, волнуясь.
– Если он был в маске, как вы можете утверждать, что сейчас перед вами находится тот самый человек, который совершил преступление?
Адвокат защиты блефовал, зная о том, что как только Диего Карлос развелся с женой, она завязала романтические отношения с неким Кевином Льюисом, астронавтом. С тех пор жизнь Диего Карлоса превратилась в сущий ад. Страдая от одиночества, целыми днями он думал об Алисе. Предпринимал безуспешные попытки вновь сблизиться с ней, умолял её вновь вернуться к нему. Алиса оставалась непреклонной. И однажды Диего Карлосу приснилась Алиса в объятиях Кевина Льюиса. Проснувшись как от внезапного толчка, и будто ошпаренный кипятком, на мгновение Карлос провалился в сильнейшее детское ощущение несмываемой грязи секса. А ведь в прошлом, в счастливые годы супружества, он не причислял себя и любимую жену к тем, кто окунался в плотской мерзости. Кипевшее в душе чувство оскорблённого достоинства терзало его безжалостно, вызывая к мести. Инспирированный уязвлённым самолюбием, в голове вырисовывался план, который по мере его пережевывания обрастал деталями, возникавшими словно признаки скорого осуществления задуманного. И, несмотря на горечь окутавших его переживаний, Диего Карлос почувствовал на душе значительное облегчение, принимая окончательное решение...
– Я безошибочно запоминаю людей по телосложению, форме головы и росту..., – ответил Питерсон на вопрос адвоката.
– И как долго вы наблюдали за злоумышленниками?
Ответа не последовало.
– Уважаемый милорд! Уважаемые присяжные! Мне совершенно непонятно, почему господин Питерсон считается особо важным свидетелем. И что же от него мы услышали? Его показания оказались странными сами по себе. Впрочем, чему удивляться?! Уверяю вас, что нас ожидают ещё более странные вещи, – заключил адвокат защиты.
Зал неодобрительно загудел, чем вызвал недоумение присяжных. Переглядываясь, обменивались они репликами.
– Мистер Питерсон, скажите, вы были на месте преступления во время взлома сейфа злоумышленниками? – прозвучал вопрос защиты.
– Нет, меня там не было.
– Мистер Питерсон, напоминаю вам о том, что вы принесли присягу, – в допрос вмешался судья.
Вопрос: И где же вы находились?
Ответ: Не в лесу, конечно. Я находился у себя дома.
В зале суда раздались смешки.
Вопрос: В какое время дня? В котором часу? Днём или ночью?
Ответ: Было около полуночи...
Вопрос: Ночь была темна, не так ли?
– Прошу вас задавать вопросы по делу, – вновь вмешался в допрос слегка раздражённый судья.
– Ваша честь, прошу вас меня извинить..., – произнёс адвокат защиты. И снова он обратился к свидетелю.
– Итак, сэр, вы находились у себя дома во время совершения кражи из сейфа. И каким только образом вы могли услышать слова, якобы произнесённые моим подзащитным: «Счастливого полёта в один конец, Кевин Льюис! Надеюсь, что ты никогда больше не окажешься на моём пути...»?
– Я умею читать речь людей по губам, если они говорят не быстро, – произнёс Питерсон, заикаясь от нервного напряжения.
Судебный зал взорвался от смеха. Присяжные втихомолку перешептывались. Устремляя в зал озабоченный взгляд, судья объявил перерыв. Обвинители вместе с важным свидетелем поторопились в одну из боковых комнат.
Слушание дела возобновилось после полудня. В зале вновь появился Клайд Питерсон. Кресло-коляску прикатили к месту дачи свидетельских показаний. Лицо зарумянилось, в глазах появился особый блеск, прежде чем Питерсон начал говорит.
– Уважаемый милорд! Уважаемые присяжные! С вашего соизволения, я намерен сделать чистосердечное признание для большей ясности моих показаний. Выступая в судебном разбирательстве в качестве свидетеля, заявляю о том, что я сам также небезгрешен. Я – фальшивомонетчик, изготовивший фальшивую стодолларовую купюру. А теперь я расскажу вам об всём подробно...
Через месяц судебный процесс возобновился. Под тяжестью неопровержимых улик, собранных против Диего Карлоса, защита перестроила оборонительную линию в совершенно другой плоскости. Непосредственно перед заключительными речами сторон, в своём десятиминутном выступлении адвокат говорил об особом юридическом статусе его подзащитного, потерявшего свою биопсихосоциальную идентичность и свободу воли. По убеждению защиты, под пагубным влиянием агрессивных таинственных сил, господствующих в зоне туманности Большого взрыва, астронавт стал жертвой чрезвычайных обстоятельств. Невольно прослезившиеся сердобольные среди присяжных заседателей наверняка могли подумать о безжалостном вмешательстве необъятной Вселенной в психику беззащитного несчастного человека.
Присяжные, принимая во внимание смягчающие обстоятельства, вынесли оправдательный приговор. С тех пор Диего Карлос гуляет на свободе под бдительным оком приставленных к нему тайных агентов. Говорят, что он регулярно посещает психиатрическую клинику. Хотя с тех пор прошло много времени, вовлечённые в эту историю люди до сих пор задаются вопросами: «Почему Диего Карлос не покаялся в совершённом им преступлении? По какой причине он хранил молчание в суде? Разве психически неуравновешенные люди не могут испытывать угрызение совести, когда состояние их духа посещают проблески ясного сознания?».