Первый
Они стояли на внешней галерее и смотрели на простирающуюся далеко внизу долину.
- Так и будешь молчать? - казалось раздражение женщины выплеснется во внешний мир и покатится по заснеженному склону сокрушающей лавиной.
Стеклянный бортик ограждения привносил видимость безопасности.
- Разве у меня есть такая возможность? - мужчина держался спокойно и уверенно.
Искрящаяся панорама ослепительно белого и темно-голубого радовала глаз - укутанные алебастровым покрывалом горные пики врывались в безоблачные небеса.
- Так чего они хотели? - не сдавалась женщина.
- Кармен! тебе лучше моего известно чего они хотят, - недвусмысленная интонация уже подразумевала ответ на текущий и последующие вопросы.
- И? - настойчивости ей было не занимать.
Порывы морозного воздуха приятно покалывали разгоряченную кожу. Синева неба порывалась захлестнуть душу восторгом.
- Я еще не решил.
- Ланс, неужели тебе мало одного раза? - Кармен заглянула ему в глаза.
Ветер крепчал, будто мим в природном театре, подражая людям. Теплый, козьей шерсти, свитер уже не спасал Ланса от стылых прикосновений. Кармен поежилась и плотнее закуталась в короткую темную безрукавку - манжеты алого свитера почти целиком скрывали пальцы, сжимавшие ворот.
- Пошли внутрь. - Ланс выдержал ее взгляд, и жестом пригласил ко входу в гостинную.
Боже, прошло пять лет, а он все также без ума от нее. Черные прямые волосы чуть выше плеч оттеняли белизну кожи. Карие глаза в окружении пышных ресниц, волнообразный излом бровей. Полные губы и ярко-красная помада в тон высокому вязанному воротнику. Очередное веяние моды? Он никогда не понимал эту женскую одержимость, и принимал как должное, - но выглядела Кармен эффектно. Неужели ответ так прост? Или нет?
Она вошла в комнату и присела в одно из двух кресел, стоявших перед низким столиком.
- Ммм?.. - поинтересовался Ланс, кивая в сторону барной стойки.
- Нет, спасибо.
Ланс открыл шкафчик, взял два пузатых бокала и разлил коньяк - себе чуть меньше половины. Кармен наблюдала молча.
- Удивительно, но здесь вкус и аромат ощущаются особенно ярко.
Второй бокал устроился на столике, рядом с Кармен. Ее брови сошлись, а гневные морщинки пролегли на лбу.
- Я так думаю - все дело в чистом разряженном воздухе. - Ланс примиряюще улыбнулся и, помолчав, закончил. - Ты знаешь меня, и знаешь чем все закончится, если я откажусь. И что, в конце концов, станется с нами, тоже знаешь.
- А что будет со мной, если все повторится? Один раз я уже простилась с тобой и Ингрид.
Он знал каково это - потерять любимого человека, и меньше всего хотел заново пережить продобное.
- Кармен, теперь все будет по-другому. У нас есть с чего начать... Поверь мне. - Ланс взял в ладони ее сжатый кулачек и принялся массировать побелевшие костяшки.
Кармен высвободила руку, потянулась к бокалу и залпом выпила содержимое.
- Хорошо, я даю согласие на твое участие в программе, но! когда наступит этап внесистемных полетов, окончательное решение будет принимать семья. – И что бы не возникло дате тени недопонимания, медленно и чётко артикулируя произнесла. - Вся семья, общий круг!
Ланс кивнул нехотя - не из чувства противоречия, а оттого, что не додумался до этого сам: почему так всегда с Кармен? Впрочем, за всю их совместную жизнь, она не предложила ничего, что не устроило бы всех... в том числе и Ланса: в конце концов, в таких вопросах у ближнего круга не было привилегий над общим.
- Предлагаю тост. За собравшихся здесь мужчин и женщин, сумевших впервые в истории человечества достичь внешней системы! Облако Оорта позади, с чем нас всех и поздравляю. - Бортинженер воздел руку ввысь, будто держал факел, призванный освещать путь сквозь темноту космоса. Все-таки спиртное некоторым людям противопоказано, пусть и в малых дозах.
Хотя... по сути он прав: повод действительно выдающийся. И в подтверждении этой мысли звон стекла возвестил о всеобщем добрении. Ланс уже запрокинул голову, собираясь допить остатки шампанского, когда стараниями импа в мгновение ока оказался на личном тактическом плане. Он чуть не поперхнулся от неожиданности - нельзя так бесцеремонно погружать человека в мовиреал. В ближайшее время стервеца ждет небольшая лоботомия.
Чувства расширились - восприятие охватило электромагнитное и гравитационное поля. На тактическом плане напряженность последнего отчетливо - за пределами статистической погрешности - нарастала. Ланс задумался - крупных планет здесь быть не должно: служба обзора прочесала этот сектор вдоль и поперек. Удаленность от мостика не позволяла полностью воспользоваться преимуществами мовиреала. Ланс понизил степень погружения до трети и поставил бокал на стол.
На пути к выходу его перехватила Ингрид: взяла под руку.
- Пропустишь все веселие? Ну же Ланс, пьянка только начинается, не будь таким бякой! - Она подмигнула и болезненно ущипнула за ягодицу. И, то ли с угрозой, то ли с обидой, добавила. - Не смей оставлять меня одну.
- Я скоро вернусь. Только сбегаю на мостик, и сразу назад, - заверил Ланс, глядя в темно-фиолетовые почти черные глаза и чувствуя как его намерения растворяются в зовущей бездне. Короткие платиновые волосы, закрученные в хаотическое скопление перьев. Отдельная широкая косая прядь, прикрывающая левую половину лица. Его всегда удивляло: почему она не избавится от шрама, если тот так тяготил ее? Секунду Ланс смотрел на Ингрид, а потом прижал к себе и медленно, смакуя каждый миг, поцеловал.
- Туда и обратно, - выдохнул он, и в это мгновение истово возненавидел того умника, который ограничил функциональный план мостиком корабля.
Пересечение мнимой границы облака Оорта отмечали в кают-кампании, в южной боковой гондоле: чтобы попасть на мостик требовалось пройти через три коридора, два шлюза и подняться на лифте по южной же полукилометровой шахте.
Створки захлопнулись, лифт тронулся. На тактическом плане творилось странное: гравполе росло быстрее, чем тому полагалось в теории. Гораздо быстрее! Ланс увеличил степень погружения и потянулся к внешним сенсорам - вся наблюдательная мощь корабля воплотилась в расширенном спектре чувств. Секунда-вторая дезориентации - пока разум привыкал к новым ощущением, - и взрывной всплеск тошноты: допчувства исчезли, а мовиреал растаял.
Ланс обнаружил себя впечатанным в потолок. Выдернутое в реальность сознание не успевало отслеживать изменения обстановки: пол, стена, снова потолок - окружающее пространство вертелось в хаотичном танце. А потом и вовсе растворилось в темноте.
Он приходил в себя медленно - мысли словно прилипли к патоке небытия. Вокруг - непроглядная тьма. Ланс пошевелил руками. Ногами. Каждое движение отдавалось болью. Она была всюду: стучала в висках, жгла ссадинами и ушибами, скручивала мышцы судорогой; но острой пронзительной боли не было - хоть какое-то утешение.
Желудок взбунтовался, и пришло осознание невесомости. Ланс потянулся к мовиреалу - тщетно: соединение установить не удалось - корабль молчал, не было даже базового сигнала сети, не говоря уже о вездесущем чертовом импе. Липкий холодок растекся вдоль позвоночника - пугающая догадка не только парализовала разум и сбила дыхание, но и сжала сердце смертельной хваткой.
- Как он?
- Ах Кармен, Кармен. Рад тебя видеть, так сказать, во плоти! - супервизор Хайм, радушно улыбаясь, заключил ее в дружеские объятия.
- Я тоже рада вас видеть, Джозеф. - Она встретила его взгляд и тверже, чем хотелось бы, произнесла. - Но вы так и не ответили на мой вопрос.
Час назад Кармен общалась с Хаймом по мовиреалу, и все чего она добилась - приходи, поговорим.
- Вопросы, вопросы. Тебе когда-нибудь надоест их задавать? - На мгновение в глазах супервизора промелькнуло осознание - не надоест, но задавать перестанет. - Присаживайся, - он указал рукой на одно из кресел, стоявших у рабочего терминала. - Чаю? Или Кофе?
- Чаю. - Настаивать бесполезно: старик никогда не уступал и все делал по своему.
- Хорошо.
Кухня располагалась в противоположном углу комнаты, шагах в двадцати. Минуту спустя Хайм вернулся, прикатив маленький столик с чайником и двумя чашками.
Солнечные лучи искрились на тонкой струйке льющегося янтаря и заигрывали с клубящимися завитками пара: но как ни старались, развеять колючую атмосферу ожидания так и не смогли. Хайм вдохнул полной грудью - приятный аромат щекотал ноздри - и уселся в кресло напротив Кармен.
- Ты уверена, что хочешь встретиться с ним? - неожиданно начал он. - Прошло уже три года, как ты похоронила его.
- Неважно - хочу или нет. Джозеф, я должна. А там будет видно.
- Тебе придется нелегко. - Супервизор тяжело вздохнул. - Того Ланса, которого ты знала, здесь нет... Мы пытаемся собрать его рассудок по частям, но, в любом случае, это будет другой человек.
- Он так плох?
- И да, и нет. Сейчас ему гораздо лучше, чем когда он попал к нам, но... не жди многого. И будь готова к тому, что увидишь, - закончил Хайм.
Поставив чашку на столик, Кармен собралась подняться с кресла, но в последний момент задумалась и спросила.
- Что там произошло? Что на самом деле произошло?
- Я не знаю Кармен. Правда, не знаю!.. Когда с корабля ободрало надстройки, экипаж праздновал в кают-компании - у них не было ни единого шанса. - Он замолчал на несколько секунд, выражая сочувствие. - Ланс в тот момент поднимался на внутреннем лифте к мостику - это спасло ему жизнь, но и только.
Выражение лица Кармен не оставляло сомнения в том, что она думала. Супервизор поспешил снять излишне возросшее напряжение.
- Кармен, никто не ожидал, и даже предположить не мог, такого развития событий.
- Вы могли!.. – Нервы сдавали, и Кармен выпустила свою боль, - вы должны были предусмотреть все! – Едва заметная грань отделяла гнев от истерики. - Как и обещали!
- Все, да не все! Я не Господь Бог! - жестко заявил Хайм. И сразу, уже примирительным тоном, добавил, - тебе не хуже моего известно, что они были далеко от Барьера Брайна - опасность им не угрожала.
Злой, саркастический смешок Кармен говорил об очевидном - не только угрожала, но и обернулась катастрофой.
- В бездну опасность. - Кармен медленно вдохнула и выдохнула, стараясь избавиться от неприятной оскомы местечковой мстительности и обуздать гнев. - Отведите меня к нему.
- Будь с ним... - супервизор запнулся, явно подыскивая нужное слово, - снисходительнее, - закончил он невпопад.
Помещение красовалось белизной и блеском - пол, стены, потолок тепло-белого оттенка; мебель - очерченная хромом слоновая кость. Дальняя стена, сплошь стеклянная, являла комнату темно-синему, почти фиолетовому небу и яркому, до рези в глазах, солнечному свету. В углу, в кресле, скрестив ноги под собой, сидел Ланс. Взгляд его блуждал по простирающемуся за витражом пейзажу.
- Здравствуй, Ланс.
- Кармен?! - Его губы растянулись в улыбке - улыбке претендующей на сокровенное знание. - Я же говорил, что она придет, - произнес он, обращаясь в никуда.
- Нет, нет и нет! - качал головой Ланс. - Ты тоже на их стороне?! Почему?
- Они дают разумные советы. Разве этого мало? - во взгляде Ингрид читалась искренняя забота.
- Разве не этого ты желал все время? - вторила ей Кармен.
Порой вместе они невыносимы, но их компания всяко лучше нескончаемого шепота голосов.
- Разве не хочешь вернуться ко мне? - продолжала Кармен.
- Именно, что хочу! Но для этого нужно лететь к Солнцу, а не в сторону от него, - в который раз пытался объяснить Ланс.
Но эти двое не желали понимать. Вот и сейчас - точно малые дети - нарочито театрально поджав губы, Ингрид и Кармен растворились в подернувшемся рябью воздухе... даже не думая выслушивать его доводы. Пространство тут же наполнилось шепотом. Прекрасно! Лучший способ избежать спора! Ланс пнул ногой переборку.
Год назад, когда парочка появилась впервые, Ланс долго гонялся за ними по кораблю. Но как ни старался, те исчезали прежде, чем он их настигал. Набегавшись, Ланс бросил игру в догонялки: если они здесь по его душу, то сами придут. И они пришли - Ингрид и Кармен - такими, какими он их помнил. Интонации в голосах, жесты, особенности походки, даже капризы были теми же.
Но главное: они принесли дар - ТИШИНУ. Звуки человеческой речи заглушали шепот, и тот постепенно умолкал, но стоило парочке уйти, как он возвращался.
За многие месяцы Ланс впервые смог просто уснуть, а не провалиться в беспамятство от усталости: Кармен почти всегда была рядом, и ее голос проникал в сон, отгоняя кошмары, навеянные шептунами.
Шепот нарастал. Ланс замотал головой: внутри набухало предчувствие беды. Он бросился бежать к мостику. Можно не соглашаться с Ингрид и Кармен, но за три года Ланс усвоил одно - предвидению нужно доверять, особенно, когда на этом настаивают шептуны.
В тот, первый, раз Ланс дорого поплатился за самоуверенность. Если бы только он прислушался к чувствам, к интуиции, то катастрофы можно было избежать, и корабль, - да что там корабль - люди остались бы живы. Ориентируясь исключительно на ощущения, Ланс судорожно вводил поправки в курс. Добившись, чтобы тяжесть на сердце ушла, а шептуны умерили пыл, он в изнеможении растянулся на полу. Работать вручную, по старинке - без импов и мовиреала - было неимоверно трудно.
Разгоряченное тело отдавало тепло прохладной палубе. Предчувствие беды уступило место осознанию хорошо проделанной работы. Шепот постепенно унимался и, на конец, стих.
- Полюбуйтесь! - голос Кармен.
- Прохлаждается, когда нужно еще столько сделать! - перехватила инициативу Ингрид.
- Что, например? - не выдержал Ланс.
- Задать правильный курс, - подсказала Кармен.
- Курс в никуда, на межзвездное пространство? - на всякий случай уточнил он.
- Именно! Чего ты боишься? - недоумевала Ингрид.
- Я ничего не боюсь, - парировал Ланс, слишком поздно осознав, что попался на подначку. - Невозможно попасть в нужное место, если летишь совсем в другом направлении.
- А ты попробуй. В конце концов, что ты теряешь? - продолжала Ингрид.
- Ты же веришь им, когда они предупреждают об опасности, - не унималась Кармен.
И правда: чего он боялся? Три года настойчивых попыток вернуться в систему, но космос, будто взбешенный, не отпускал назад. Дважды Ланс прокладывал курс, и дважды, точно древний парусник в объятиях неведомых течений, корабль отклонялся в сторону. Будь у него больше топлива...
- Хорошо, - сдался Ланс.
В лучшем случае, он вернется домой. В худшем: Ингрид и Кармен перестанут его донимать по этому поводу. Они правы - ему нечего терять.
Ограда - увитая плющом кованная решетка из заостренных прутьев; ветер, гуляющий по кронам деревьев. И арка входа с жизнеутверждающей надписью "Никто не забыт". За штанину уцепился карапуз: пытается вышагивать сам, спотыкается, переваливается с ноги на ногу, но идет; от помощи отказывается. Что, впрочем, не удивительно - как-никак год от роду.
- Пожалуй, мы прогуляется вдоль аллейки. - Мужчина протягивает руку и берет детскую ладошку в свою.
Пронзительные черные глаза впиваются в Ланса - он кивает: как-никак, это его семья. Кармен сглатывает ком в горле, не в силах избавиться от лавины воспоминаний.
- Так мы ни к чему не придем, - заверил в сотый раз советник.
Пристальный взгляд черных глаз проникал в самые затаенные мысли, отчего в душе назревала горечь. Гнет дискомфорта вытеснил даже хроническую печаль. Кармен бросила теребить заусенец и ответила столь же пристальным взглядом.
- Вы хотите отобрать у меня еще и надежду?
- Нет, ни в коем случае. Я всего лишь хочу, что бы вы посмотрели на ситуации беспристрастно, с другой стороны.
Как ни верти, откуда ни смотри, а выход один - либо сдаться, либо ждать. Кармен промолчала.
- Если не ошибаюсь, прошло больше года с заключения комиссии? - заметил советник. - Пора смириться с действительностью - корабль разрушен, экипаж погиб. Другого быть не может, - мягко закончил он, и чуть повел подбородком.
- Разве? - зло процедила Кармен.
- Вы талантливый аналитик, откажитесь от эмоций и воспользуйтесь логикой - за прошедший год ни одна обзорная станция ничего не обнаружила - ни следов выхлопа, ни лазерных или радио сигналов. Если бы корабль уцелел, экипаж уже давно вышел бы на связь с Землей.
Злость переродилась в откровенную враждебность.
- Отсутствие связи не есть доказательство гибели! Если рассуждать логически, тому может быть много причин.
- Кармен, затворничество еще никому не пошло на пользу. Пора оставить прошлое и вернуться в настоящее - к живущим здесь и сейчас.
Она вжалась в кресло, будто в спасательный плот посреди разбушевавшейся стихии. Советник заботливо покачал головой.
- Кармен, если мы не справимся с вашей депрессией, за дело возьмутся корректировщики. Мне этого не хочется.
Звуки последних слов смолкли, и комнату наполнила тишина - лишь стук старинных часов отсчитывал проходившее время.
- И чего вам хочется? - не выдержала Кармен.
- С завтрашнего дня вы будете проводить на общественных работах по три часа утром и вечером. Что скажете? - тут же предложил советник.
- Какая разница, что я скажу?
- Вот и отлично! - Советник встал и направился к выходу. - Да, чуть не забыл, - он обернулся, - завтра с утра мы посетим мемориальное кладбище - отдать дань уважения. До свиданья, Кармен, - дверь отворилась, и он вышел.
Они стоят рядом - два надгробия. Одно с надписью - Ланс Бир-Камос-Улис, другое - Ингрид Камос-Бир-Улис. Символичное напоминание об иллюзорности бытия. Ланс моргает - часто и быстро - пытается смахнуть застилавшую глаза влагу: боль потери настоящая.
- Экипаж объявили погибшим; через три дня, с прихода последней телеметрии. - Кармен отводит взгляд в сторону от постамента. - С формулировкой - "при невыясненных обстоятельствах".
"Погибли при невыясненных обстоятельствах" - он и сам, просмотрев данные, пришел к такому же выводу. По сути, от корабля остался только двигатель, но даже такой итог походил на чудо. Или на провидение?
- Я не пришла на церемонию. - Кармен замолкает, и добавляет, - не смогла...
Солнечный свет пробивается сквозь листву, и яркие пятна прыгают по траве, играя с ветром. Ланс обнимает Кармен за плечи. Деревья шумят. На свой лад стараются привнести в мир благодать и спокойствие. Ланс чувствует, как они ниспадают на Кармен: нервное подрагивание стихает, растворяется в природной симфонии.
- Ты все еще слышишь голоса?
- Иногда.
Кровь сбегала тонкой струйкой со щеки, но не смотря на боль Ингрид улыбалась - справедливость восторжествовала.
- И ее?
Ответ дался не сразу.
Руки в бока, что при тонкой изящной фигуре смотрелось комично, повернутое чуть в сторону лицо, и ее вечное - разве?
- Все реже, - он запинается. И может только повторить, - все реже.
- Что думаешь делать?
- Делать? - недоумевает Ланс.
Кармен указывает рукой на гранитную плиту.
- Ничего. - Ланс ловит удивленный взгляд и поясняет. - Там действительно похоронен Ланс Бир-Камос-Улис. Пусть покоится с миром. А нам пора.
Пора принять новую семью.
- Корабль отходит через пять минут, - услужливо, с некоторой толикой озабоченности, проинформировал имп.
Просторный безлюдный перрон, и небольшая группа провожающих у шлюза: только близкие - человек двадцать. Раньше, лет сто назад, здесь собралась бы целая толпа - никак ни меньше пары тысяч. Другие времена - иные нравы: несколько сотен миллионов следили за отлетом по мовиреалу.
- Кармен, два года пролетят быстро - даже соскучиться не успеешь, - заверила Ингрид. - Ланс?
- Не успеешь - точно. Разве что, самую малость, - подмигнул он.
- Я не позволю, - вмешался Хайм, - можете на меня положиться: скучать ей не придется. - Он по-дружески приобнял Кармен за плечи. - Кармен Улис-Бир-Камос, тебе следует гордиться этими людьми, а не грустить из-за их отлета, - торжественно произнес Хайм, ободряюще улыбнулся и похлопал ее по руке.
- Корабль отходит через три минуты, - вклинился имп.
- Все! В путь, - добавил Хайм.
- Я люблю вас, - Кармен не удержалась: заплакала, и секунду спустя - уже в объятиях - прошептала, - возвращайтесь поскорей.
Сейчас многие забыли, сколько копий было сломано вокруг гипотезы существования области пространства с нелинейной динамикой потенциала гравитационного поля, более известной как Барьер Брайна. Немало тому поспособствовала и одиозность личности самого Брайна. Хотя действительность оказалась сложнее, но, тем не менее, именно Брайну принадлежит право первооткрывателя, пусть и доказанное с помощью методов статистического анализа, а не прямым экспериментом. Не стоит также забывать о количестве потерянных МАК, приближающемся к полутора сотням, что, собственно, и позволило Брайну настаивать на результатах анализа.
Роберт Эвард. Джозеф Хайм: к вопросу о силе личности.