Анабасис

 

Кей любил всё красивое.

С расстояния в 25кк метров кольца Сатурна выглядели удивительно. В один тайминг хрупкие и непоколебимые. Внешне единые, но на деле состоящие из миллиардов ледяных пылинок. Пылинки неслись на огромных скоростях по своим траекториям, постоянно сталкиваясь, распадаясь на более мелкие, снова соединяясь. Но чтобы с ними не происходило, они всегда оставались частью одной системы.

Вид колец не портила даже тактическая раскраска. Боевой модуль ОБЧР передавал изображение с внешних датчиков сразу в зрительные зоны мозга. Перед глазами у Кея постоянно висели подсвеченные траектории возможных орбит, апоцентры и перицентры, углы атаки и траектории ухода. Кей мог видеть даже радиационные пояса или инфракрасный профиль поверхности сатурнианских облаков.

Кей предпочел бы смотреть на Сатурн собственными глазами. Но сейчас это было не возможно. Tentakl ускользал.

Повинуясь ат-мысли, антенны интерферометра направились на объект, выделили его, укрупнили. Перед внутренним взором Кея появился новый видео-глиф, который он в любой момент мог целиком развернуть. Нейросеть скрупулёзно фиксировала всё увиденное в облачном пространстве внешних накопителей, стараясь максимально разгрузить оперативный массив нейрокластеров гиппокампа.

Иноформа на секунду зависла в пространстве будто издеваясь над законами инерции, и нырнула в просвет между кольцами, оказавшись по ту сторону ледяной преграды. Щель номер два, щель Дейвса. Одно из самых узких мест во всей системе колец, шириной всего в 20к метров. На таких скоростях попасть в неё будет довольно затруднительно.

Нейросеть просчитала вектор ускорения иноформы, направление, взяла поправку на гравитационное поле Сатурна. Через две децисекунды автоматический дезинтегратор вспорол поверхность кольца, легко преодолев 1к метровую толщу льда.

Естественно без всякого результата. Поразить tentakl’a через преграду можно было только случайно. Кею было неприятно ломать эту равновесную систему, которая, возможно, существовала без изменений целую петасекунду. Но tentakl ускользал.

НЭУ беззвучно вышла на форсаж, выдавая свою работу лишь мелкой вибрацией вспомогательных агрегатов. ОБЧР с нарастающей скоростью поворачивал с траектории, меняя угол атаки. Ускорение достигло 12к метров в секунду. Смертельные для хумана 50g.

Иначе преодолеть щель Дейвса было нельзя. Направляя вектор тяги параллельно кольцу, Кей уменьшал угловую скорость относительно просвета, а значит и скорость прохождения.

Тороидальная антиперегрузочная камера, заполненная молочно-белым онаксом, снизила перегрузки до приемлемых. Жидкость по плотности равная хуманскому телу обеспечила Кею гидроподушку. Выталкивающая сила предохранила внутренние органы от разрыва, а химический состав жидкости позволил в ней дышать. Дыши он воздухом, лёгкие сразу бы превратились в лохмотья.

Искусственные бионасосы в четырёхглавых мышцах замкнули третий круг кровообращения, помогая сердцу. В работу тут же включились дополнительные пейсмейкеры. Ритмоводители синхронизировали работу органоидов. Потяжелевшая в пять раз кровь продолжила так же легко циркулировать по телу.

За 2,08 гектосекунды ОБЧР преодолел 25кк метров и проскочил щель Дейвса. Обзорные камеры моментально нашли tentakl’a в пространстве и вновь взяли в фокус. В зрительной зоне мозга разбежался нервный импульс, возбуждая цепочки нейронов, эмулируя раздражение сетчатки. Иноформа зависла над северным полюсом Сатурна. Над шестиугольником громадной сатурнианской бури. Этот шторм бушевал уже не одну гигасекунду, при этом сохраняя строго шестигранную форму.

Кей изменил вектор тяги с ускорения на торможение. Всё-таки продолжительно выносить сверхтяжёлые перегрузки трудно даже биотарху.

Атомарный дезинтегратор разразился серий выстрелов. Пучки когерентных атомов водорода монотонно уходили в бездонный провал космоса, освещая конусы пакетированных стволов миллисекундными вспышками. Залпы сливались в один сплошной поток.

Чётко отработала автоподстройка калибра дополнительного кинетического оружия. Композитные сегменты защелкивались в порядке очереди. Диаметр стволов плавно снижался для работы на близкой дистанции. Система анти-оверкилла эффективно экономила боемассу.

Tentakl легко уклонялся, мгновенно ускоряясь или зависая на месте. Траекторию его движений просчитать было невозможно. Все залпы на упреждение прошли мимо.

Не прекращая огня, благо боекомплекта хватило бы на 18к секунд непрерывной стрельбы, ОБЧР продолжил сближаться.

Tentakl опускался в глаз бури.

Кей лихорадочно просчитывал варианты. Гнездо? Замаскированный пункт дислокации в солсистеме? Разряженная атмосфера в центре вихря позволяла опуститься вглубь планеты без риска быть раздавленным. Возможно, даже до слоя металловодорода.

Нет, глупость. Если давление меньше, то и металловодород будет глубже. А 5кк атмосфер иноформа не выдержит.

В верхних слоях может находиться станция питания. Регенерационный док. Системный обогатитель. Да там десяток вариантов. Кей просто не мог бросить погоню. Только не сейчас, когда шаткое равновесие качнулось на сторону хуманов.

#OKnet: «Инициировать «Демона Гаусса». Расчёт отклонений в психомоторике иноформы от среднестатистических значений».

Была вероятность, что tentakl заманивает его в ловушку. Кей не мог это проигнорировать. У ХуманЮнион каждый ОБЧР был на счету. Каждый основной боевой челленджер бросал вызов законам природы и хуманским способностям. Каждый из этих аппаратов был индивидуальным произведением технологического искусства. Потеря даже одного была невосполнимой, тем более его «Разящий» был самым последним, а значит, самым совершенным.

Нейросеть запустила программу распознавания, интерпретации и оценки вероятности. «Демон Гаусса» снимал поток данных прямо с датчиков внешний брони. Приборы во много раз совершеннее хуманского глаза. Без слепого пятна, зрительного нерва по прихоти эволюции идущего поверх сетчатки. Без хаотических саккад. С угловым разрешением и спектральной чувствительностью, которые хуманским глазам никогда не будут доступны. Чтобы там не обещали гено-дизайнеры.

Обрабатывал этот поток данных по-прежнему биологический мозг. Самый совершенный графический процессор когда-либо созданный природой. Сотни миллионов нейронов ЦНС, сконфигурированные ядром управляющей оболочки в несколько тысяч слоёв, покадрово разбивали информацию, отслеживая и интерпретируя малейшие изменения. Тайминги измерялись миллисекундами.

Нейросеть процеживала поток данных словно мембрана обратного осмоса. «Демон Гаусса» прокрутил весь ход боя: от атаки на Энцелад, до отступления в кольца. Зарегистрировал мельчайшие несоответствия в поведении иноформы относительно среднестатистических значений эталонного профиля.

Гнев, восторг, брезгливость, паника, страх. Нейросесть просчитывала всю динамику изменения внутреннего состояния tentakl’a исходя из задержек в микромоторике.

#net: «НЕДОСТАТОЧНО ПАМЯТИ»

Пришла мысль с внешним атрибутом. Свёрточной нейронной сети не хватало ресурсов. Биокомпьютеру пришлось резко снизить скорость обработки бигдаты. Поток данных был настолько мощным, что даже нейронная сеть на живых нейронах с ним не справлялась.

Кею понадобилась децисекунда, чтобы принять решение и отправить ат-мысль.

#OKnet: «Рассчитать количество системных ресурсов для решения задачи. Выделить новые нейрокластеры. Действуй по усмотрению».

Модифицированные ретровирусом клетки мозга так же быстро справиться с задачей не могли. Изменённая миелиновая оболочка аксонов проводила потенциал действия на порядок быстрее, но даже так нейросети потребовалось почти 2 декасекунды, чтобы выделить новый кластер. Эти ресурсы она собиралась использовать рационально.

#net@root/system: «Поднять концентрацию глюкозы в ликворе на 1,5 процента. Селективно ингибировать моноаминоксидазу в нигростриарном тракте. Передать двигательные функций с неокортекса на таламус. Разблокировать комплекс боевых рефлекторных дуг. Продолжительность: до выхода из красной зоны».

С этой секунды Кей превратился в истинного биотарха. На каждое движение tentakl’a нейросеть зажигала перед внутренним взором спецглиф, на который замыкались рефлекторные дуги. Скорость реакции достигла запредельных 15 миллисекунд.

Как только подключились дополнительные системные ресурсы, нейросеть вышла на прежнюю скорость.

Расчет дисперсии психомоторных реакций иноформы относительно усреднённых значений генеральной совокупности. Средний квадрат отклонений от среднего значения, делённый на «n» зарегистрированных особей.

#net: «Вероятность отклонения в психомоторике данной иноформы в пределах 3-сигма».

Погрешность в пределах допустимого.

Однако преследовал tentakl’a Кей лишь децисекунду. Пока нейросеть автоматически не скорректировала прагматику и эмотивность внутренних структур бессознательного, отвечающих за процессы познания согласно рекомендованным показателям.

Основной боевой челленджер не предназначался для посадки. Масса корабля просто свалится в гравитационный колодец Сатурна без всякой возможности его покинуть.

Сердце ОБЧР, его энергетическая установка представляла собой гироскоп массой в пять гигатонн. Шарик нейтронного вещества с периодом вращения в три наносекунды, заключенный в электромагнитную вакуумную оболочку. Искусственная нейтронная «звезда», ставшая ротором. Кинетическая батарейка, способная выдавать петаватты электроэнергии. Именно производство даже одной такой нейтронной энергетической установки требовало ресурсов всего ХуманЮнион.

Ещё совсем недавно сердце ОБЧР было спутником Юпитера из группы троянцев с красивым именем «617». Его, постепенно раскручивая, сжимали целых 2 мегасекунды генератором хиггсовского поля, затратив невообразимые 0,17 эксаватта. Запасая энергию словно в часовой пружине, только очень тугой и рассчитанной на десятки гигасекунд. Пока гироскоп не замедлится настолько, что баланс энергии станет отрицательным. Пока затраты энергии на поддержание нейтронного состояния вещества не превысят получаемую энергию.

Кей с удивлением осознал, что чуть было совершенно по-глупому не расстался с жизнью абсолютно этого не осознавая. Неужели tentakl’ы всё-таки научились взламывать нейросети? Или его сознание взломал кто-то из своих ещё на Энцеладе? Кто-то разыгрывал многоходовую комбинацию с непонятными целями? Если его нейросеть взломана, то найдётся много других более простых способов уничтожить ОБЧР, чем нырок вглубь Сатурна. Нужно немедленно возвращаться в орбитальные доки Энцелада.

Но сначала надо ограничить скомпрометированную нейросеть.

#OKnet@root/system: shutdown -r

Кей сформировал атрибутную мысль с использованием командного ключа. К интерпретатору естественного языка доверия не было.

#net: - ERROR

Почему нет POST-кода ошибки?

Мышцы свела резкая судорога, тело будто проткнули штырём. Волна раскалённого металла разошлась по нервам. Перед внутреннем взором вспыхнула череда спецглифов. Тело действовало помимо воли, направляя ОБЧР прямиком в шестиугольник сатурнианской бури.

 

***

 

Наступила тьма. Пустота. Небытие.

Было так тихо, что Кей слышал, как в голове пульсирует кровь.

Открылись глаза, но темнота вокруг осталась. Он попробовал сесть, и его тело плавно развернуло в пространстве. Пропало ощущения верха и низа. Он словно плавал в бассейне, наполненном ртутью. Пошевелил рукой, преодолевая тягучее сопротивление. Окружающая среда исключала любые резкие движения.

Видимо, он по-прежнему находился в антиперегрузочной камере, в онаксе. В кромешной тьме. Живой.

Сознание путалось. Будто в тумане на ум приходили обрывки каких-то слов.

Мер... Пар... Мерфар...

Нет, нет так. Фар... Мер... Да, это правильно, только слитно.

Почему-то это было важно. Он должен что-то фармить?

Кей несколько секунд пролежал без движения, окончательно приходя в себя. Стряхивая обрывки забытья. Попробовал сформировать атрибутную мысль. Октоторп никак не хотел цепляться, как бы мысленно он не представлял себе эту решётку. Свёрточная сеть молчала, перед глазами оставалась темнота.

Он впервые в жизни оказался отрезан от потока бигдаты дольше пяти секунд.

Это было необычно. Странно. Неприятно.

К сожалению для Кея, ОБЧР мог пилотировать только биотарх. Глупо умереть от обезвоживания в шаге от пищевого инъектора за переборкой, которую можно открыть лишь силой мысли. Если его нейросеть вышла из строя, он никак не сможет покинуть боевую капсулу. Сейчас это казалось крайне неразумным. Просто никто не мог предположить, что биотарх останется жив, если его свёрточная сеть перестанет функционировать. Резервные системы закладывались в организм самого биотарха. Боевое моделирование показало, если откажет «железо», то никого живого в ОБЧР уже не будет.

Благо, сам челленджер, видимо, не пострадал. Главное, что НЭУ в порядке. Если бы пострадал генератор хиггсовского поля, нейтронное вещество мгновенно потеряло бы стабильность.

Ядром свёрточной сети была небольшая нейронная структура, способная благодаря особой миелиновой оболочке воспринимать электромагнитные волны. Не надо было ничего вживлять, резать, оперировать. Никаких нейролинков или чипов из допотопной фантастики.

Достаточно было заразиться геномодифицированным ретровирусом, посопливить несколько сотен киллосекунд, а механизм обратной транскрипции сам сделает всю работу. Ретровирус встраивался в ДНК нейронов, заставляя продуцировать факторы роста, под действием которых нейроны объединялись в заранее просчитанные структуры, становясь искусственными отделами мозга. Специализированными органоидами, на один из которых можно было воздействовать уже электромагнитными волнами, управляя зрительной или слуховой зоной. Или загружать цепочки команд, нейропрограммы, управляющие потенциалами действия. А значит управляющие ЦНС, гипоталамо-гипофизарными осями, симпатической и парасимпатической системами. А так же способные генерировать собственные электромагнитные волны, которые уже считывала чувствительная электроника ОБЧР. Даже система ввода/вывода у нейросети была органической, никаких вживленных датчиков или чипов.

В боевой обстановке антиперегрузочную камеру – трубу с идеально гладкими стенками, соединенную в кольцо, словно полый бублик, пронизывали сильные электромагнитные поля. Именно они обеспечивали поток бигдаты, создавая иллюзию, что биотарх просто висит в открытом космосе, обозревая пространство в тактической раскраске.

Антиперегрузочная камера, капитанский мостик и броневая капсула в один тайминг. Сейчас же она стала для Кея тюрьмой. Темным колодцем, в котором он мог лишь плавать по кругу. И ещё неизвестно, от жажды он умрет или от удушья, если в онаксе упадет уровень оксигена. Одна надежда, что автоматика самостоятельно будет поддерживать нужный его уровень, пока ОБРЧ не найдет спасгруппа. На всякий случай он немного напряг спинные щели, делая дыхало чуть шире, позволяя онаксу свободнее протекать сквозь легкие.

Кей почувствовал, как от неприятных мыслей сильнее застучало сердце, а надпочечники выпустили в кровь порцию кортизола. Отвратительные ощущения. От избытка гормонов он физически почувствовал дискомфорт в районе диафрагмы. И вместе с этим дискомфортом на него накатило отчаянье. Без всякой возможности сделать автокоррекцию симпатики. Чувствовать это было невыносимо, будто на грудь опустили гигатонную плиту куда тяжелее 50g.

Как хуманы вообще жили до эпохи свёрточных сетей на живых нейронах, если даже небольшое количество кортизола делает такое? Как они могли воевать? Идти на смерть.

Наверное, они были очень плохими бойцами, не способными действовать рационально. Их эффективная боеспособность находилась где-нибудь в районе 10% от максимума. Как можно разумно мыслить, когда в крови бурлят неуправляемые катехоламины?

Самым правильным было бы доверить управление ОБЧР автоматике. Автопилот способен выдержать перегрузки, которые не снились даже биотарху. Способен действовать наиболее эффективно. Однако, после Массачусетского Инцидента известного так же как «Батлерианский джихад» управление военной техникой категории «S» доверяют только хуманам. Именно так появились биотархи, как равноценная замена автоматическим системам пилотирования.

От этих мыслей Кею немного полегчало. Он – титановый щит всего хуманства, лучший из лучших. Он живой и, вроде бы, здоровый. Для паники таймиг совсем не подходящий. Рассуждай рационально. Ты осознаёшь себя, можешь думать, значит, когнитивные функции мозга в норме, значит – ЦНС не пострадала, или пострадала, но слабо. А это значит, что нейросеть должна функционировать. Обязана!

Нужно протестировать отделы мозга в ручном режиме. Первое, какие когнитивные функции есть у мозга? «Внимание», «восприятие», «память», «исполнительные функции» и «координация». Второе, как их проверить? Начнём, пожалуй, с «координации».

Кей без проблем дотронулся указательным пальцем до кончика носа, потом безымянным, мизинцем. Ощущение верха и низа так и не появилось, но гигатонная масса гироскопа в центре тороидальной камеры должна была немного притягивать. Как только Кей об этом подумал, он ощутил, что весь этот тайминг его тело медленно скользило по кругу. Вестибулярный аппарат тут же отработал, четко указав в какой стороне находится ядро НЭУ.

Так, уже лучше. Что дальше? Постановка цели, планирование, контроль результатов – за всё это отвечают лобные доли. Он только что составил план проверки когнитивных функций, это уже само по себе говорило, что «исполнительные функции» в относительном порядке и префронтальные области мозга не пострадали.

Проверить «восприятие» оказалось не так просто. Плавая в жидкости в абсолютной темноте в невесомости, он пребывал в состоянии сенсорной депривации. Наверняка инженеры сделали это специально, чтобы внешние раздражители не мешали чувствовать дополненную реальность. Впрочем, некоторые способы воздействия на органы чувств у него всё же оставались.

Пальцы легко коснулись противоположной ладони, провели чуть ощутимую черту. Прикосновение специально было очень слабым, почти нежным. От этого прикосновения по телу разбежалась волна мурашек, чувство было приятным, эрогенным. Именно это чувство по одной из теорий антропогенеза было причиной, почему хуманы потеряли волосяной покров. Чтобы чувствовать полового партнёра скин-ту-скин. Прикосновение к голой коже всегда имеет половой оттенок. Даже к своей собственной.

С «восприятием» у Кея всё оказалось в пределах нормы.

Осталось протестировать «память». Именно за неё было больше всего опасений. Слишком много клеток гиппокампа было отдано под ресурсы нейросети. Ещё и этот последней нейрокластер, когда сеть захлебнулась бигдатой.

Кей попытался как можно четче вспомнить детали боя. Свои ощущения, мысли. Как у него внезапно зачесался нос во время прохождения колец. Как затекла рука, когда он сменил вектор тяги. Эти малозначимые подробности должны стать якорем, за который зацепиться разум, чтобы яснее вспомнить последние секунды, перед тем как он потерял сознание.

Вот его охватил спазм. Вот он полностью утратил контроль, став лишь сторонним наблюдателем в собственном теле. Окруженный сполохами молний, он по спирали опускается в глаз бури, преследуя tentakla, испытывая тормозные перегрузки. В какой-то момент жесткое тело иноформы не выдерживает и раскалывается, рассыпаясь фонтаном осколков. В этот же тайминг отказывает внешние оборудование, в зрительную зону мозга перестают поступать данные. Сначала с обзорных телескопов, потом с радиоантенн интерферометра. Зрение отказывает. Потом он теряет сознание.

Но, вроде бы перед этим было что-то ещё. Перед тем, как вышла из строя последняя радиоантенна.

Точно – апертурный синтез. Алгоритм, позволяющий переводить радиосигнал в изображение через ряды Фурье. Перед тем как окончательно ослепнуть и потерять сознание, целую децисекунду он смотрел на мир «ушами». Изображение было плохим, молнии, радиационные пояса самого Сатурна давали много помех. Тайминг был крошечным, но все же Кей успел рассмотреть, как со дна бури поднималось нечто огромное.

Что произошло потом, почему он всё ещё жив? Ответов Кей не знал. Возможно, это «нечто» спасло ему жизнь. Отгадки он всё равно сейчас не получит, поэтому Кей предпочёл не зацикливаться. У него были куда более важные вопросы. Почему не работает его свёрточная сеть? Было ощущение, что из памяти пропало ещё что-то важное. Что надо было помнить. Возможно, произошло что-то до того, как он начал спуск в шестиугольную бурю. Нужен психологический раппорт. Нужно заново почувствовать физические ощущения. Просто представить их недостаточно. Но в этом то и была проблема, снова испытать перегрузку он сможет только оживив нейросеть, а значит и ОБЧР.

Как же ему сейчас нужна перегрузка в 50g.

Перегрузка?

Или перезагрузка?

Перезагрузка! Последняя команда нейросети была на перезагрузку. Возможно, нейросеть выключилась, когда он потерял сознание, но не перезагрузилась. Чтобы запуститься с нуля нужно войти в меню рекавери. Вот только он совсем не помнит, как это делается, а доступ к собственной эйдетической памяти у него как раз отсутствует. И бигдата тоже недоступна.

Какой же порядок движений и положение тела даёт доступ к меню восстановления? Вроде бы, нейровритера, разработавшего это меню, звали Вернором. Тогда вокруг этого была целая шумиха. Одна из немногих технических новостей, которая занимала топ семиосферы целых 80к секунд. Помнится, Набсовет тогда рекомендовал инсталлировать рекавери Вернора всем хуманам в возрасте от 311 мегасекунд.

Кей вытянул руки. Пальцы заплясали на воображаемом тачскрине. Конечно, это было бы слишком просто. Пока не установится раппорт, никакие прикосновения действия не возымеют. Кей глубоко вдохнул, прогоняя большой объем онакса. Сосредоточился. Попытался замедлить пульс... без автоподстройки это было сложно и необычно. Не просто дышать, а сознательно контролировать каждый вздох в каждый момент тайминга.

Бледно-синий свет, синее синего, мигнул на краю зрения. В кромешной тьме, при закрытых глазах. Свет был изнутри. Из зрительной коры мозга. Кей повторил дыхательное упражнение. Свет стал интенсивнее.

Неожиданно перед глазами возникло меню входа.

Он вспомнил. Всё верно. Для входа в рекавери Вернора не надо было ничего делать. Оно само появлялось, когда пропадала автокоррекция. Надо было просто немного подождать, когда уровень катехоламинов отклонится от рекомендованных значений.

Его стандартный пароль – мыслеобраз Сатурна – прошел аутентификацию с первой же попытки. В меню было несколько пунктов. Первым желанием Кея было по-быстрому вайпнуть нейросеть и перезагрузиться. Однако, быстрый взгляд на иконку тайминга, привычно появившуюся в правом нижнем углу поля зрения, его ошеломил. По своим внутренним часам без сознания он пробыл не очень долго, ну может быть 3к секунд. Однако системный таймер ясно показывал, что прошло порядка 600к секунд. Почему за такой тайминг его не нашла спасбригада? Почему он не задохнулся, почему не чувствует жажды и голода?

Что-то, что поднималось из глаза бури, захватило его в плен? Кей отчетливо понял, что все эти 600к секунд он был в сознании. Весь этот тайминг с ним что-то делали, а потом эту хроно-отсечку обнулили. И разыграли спектакль, где глупый биотарх приходит в себя сразу после неудачной погони. Забыв при этом сбросить таймер в меню рекавери? Или же он сам оставил себе эту подсказку?

Нет, он не будет себя вайпать. Возможно, он оставил себе ещё какие-то зацепки, по которым можно восстановить память? Возможно, его ЦНС ещё хранит следы реверберации сигналов. Это как вспомнить сон сразу после пробуждения. После пробуждения сигнал в нейронах быстро затухает без рецепторной конвергенции. Во время сновидения нейроны возбуждаются только «силой мысли» без реального раздражения нервных окончаний. И если сон не вспомнить сразу, потом его уже не вспомнишь. А если вспомнил, то потенциал действия заново возбуждает нейроны и сновидение уже не забывается.

Надо сделать бекап. Без бигдаты облачное пространство недоступно. Бекап придется записать на тот же гиппокамп, главное сохранить следы реверберации пока сигналы окончательно не затухли.

Кей активировал меню бекапа, вручную выбрал место сохранения. Последний нейлокластер, выделенный для анализа психомоторных реакций иноформы, подойдет лучше всего. Активировал начало процедуры и плавно перешёл в спящий режим.

 

***

 

Новое пробуждение было куда приятнее. Нейросеть перезагрузилась вместе с бекапом. Теперь вместо темноты у него перед глазами была дополненная реальность. Разгоняя мрак, на стенках антиперегрузочной камеры во всю длину загорелись линии диодной подсветки. На самом деле, разумеется, никакой подсветки не было, нейросеть просто возбуждала зрительную зону мозга на основании пространственных данных, которые несли электромагнитные наводки, пронизывающие всю полость камеры.

Так же перед глазами Кея появился рабочая панель с набором системных иконок, командной строкой и строкой состояния.

Теперь он мог одним усилием воли открыть шлюз и перейти в каюту. Впрочем, Кей легко подавил желание как можно быстрее покинуть антиперегрузочную камеру. Автокоррекция гормонов тоже активировалась.

Бой ещё не закончен.

Кей мысленно тапнул иконку внешнего обзора. На рабочей панели появился новый набор системных иконок, отвечающих за навигацию, перемещение и бой, но вид антиперегрузочной камеры не изменился. Он должен был перейти в режим обзора, нейросеть должна была отобразить космическое пространство вокруг, будто Кей просто висит в открытом космосе.

#OKnet: «Диагностика систем ОБЧР».

#net@OBCR$sudo/lshw: «100% внешних датчиков не исправно. Все телескопы и интерферометры не работают. Повреждено всё навесное вооружение. Жесткий корпус в удовлетворительном состоянии. НЭУ функционирует штатно. Остальные системы без изменений».

Кей беспристрастно отметил, что режиссер этого спектакля хорошо всё продумал.

#OKnet: «Сколько займет восстановление главного обзорного телескопа и антенн интерферометра?»

#net: «Ориентировочно, 10 килосекунд».

#OKnet: «Нужна навигация и контроль пространства. Идеи?»

#net: «Датчики внутренней радиационной безопасности. Стандартные интерфейсы. Можно вывести на броню».

#OKnet: «Тайминг?»

#net: «300 секунд».

#OKnet: «Действуй!»

Эти триста секунд тянулись бесконечно. Находиться в неизвестности было мучительно. Кею начало казаться, что именно сейчас tentakl’ы со всех направлений подкрадываются к его ОБЧР.

#net: «Дефицит прекурсоров. Ингибирование МАО отключено. Автокоррекция эмоций отсутствует».

Надо сделать инъекцию как можно быстрее. В боевой обстановке остаться без автокоррекции недопустимо. Но, возможно, это ещё одна подсказка? Запас прекурсоров довольно велик. Закончиться он мог только в одном случае, если в те 600к секунд он сознательно его не пополнил. И пленивший его не был в курсе, что биотарху надо что-то регулярно пополнять.

Кей тапнул на иконку шлюза. Боковая панель с тихим шелестом ушла вбок. Разумеется, шелест на самом деле был только у него в голове. Кей просунулся в крошечное пространство шлюзовой камеры. Как только насос откачал жидкость и заполнил камеру оксигено-азотной смесью, Кей закупорил спинные дыхала, вдохнул полной грудью и перешёл в каюту.

Немного помедлив, переоделся в другой тип форменного комбеза. Управлять ОБЧР он мог и из каюты, если перегрузки не превысят разумных пределов. Если рассуждать трезво, сейчас его явно никто не атаковал, так что можно было немного расслабиться.

Каюта так же соединялась со вторым шлюзом, через который можно было покинуть уже сам ОБЧР. Других жилых отсеков в нём не было. Плоское помещение, чуть меньше пенала его индивидуальной спальной кабинки на Энцеладе.

Кей тапнул на иконку инъектора. Из стены тут же плавно выехала панель с пистолетом и пищевыми ампулами. Кей выбрал одну с двойным красным ободком. Прижал инъектор к клапану в районе пупка. МОХ-пища – микст сахаров, аминокислот и прочих пептидов – поступила в «холодильник». Искусственный орган, из которого МОХ-пища могла поступать напрямую в мозг, в субарахноидальное пространство, минуя гематоэнцефалический барьер. Отдельные пептиды, разумеется, были упакованы в везикулы. С модифицированными маркерами главного комплекса гистосовместимости на мембране, чтобы лейкоциты могли донести МОХ-пищу до точечного нейрона.

Желудок и кишечник у Кея находились в «боевом» законсервированном состоянии, обычную пищу он есть не мог. Тем не менее, в рот он закинул пастилку со вкусом бульона. Пусть рассосётся. Рецепторы парасимпатической нервной системы находятся и во рту, и в желудке, и в кишечнике. И все эти рецепторы на разных уровнях отвечают за чувство насыщения. Все они задействованы в положительных и отрицательных обратных связях. Даже просто вкус еды обеспечит МОХ-пище более эффективную работу.

#net: «Датчиков безопасности достат кол!»

В тот же тайминг на поверхности ОБЧР открылись тысячи микропор до поры прикрытые композитными мимикро ресницами. Конвейер доставил датчики от объемов внутреннего хранилища до магнитных разъемов интерфейса. В высшей степени технологично!

Мы так мало видим своими глазами.

Датчики внутренней безопасности были настроены лишь на гамма-излучение. На самом деле НЭУ давала не только энергию. Своим магнитным полем она защищала внутреннею среду от альфа и бета-частиц, направляя их вдоль силовых линий. Она защищала ОБЧР от плазмы, которая непременно образуется при движении сквозь космическое пространство на высоких скоростях. От трения о мельчайшие пылинки и даже отдельные молекулы водорода.

Первым таргетом для экспромтного рентгеновского телескопа была проверка его работоспособности в принципе. Его необходимо было ввести в эксплуатацию, откалибровать, проверить производительность. Проверить эффективную площадь.

ОБЧР сделал несколько оборотов вокруг собственной оси, используя НЭУ как опорный гироскоп. При каждом обороте угол немного менялся. Конечно, для полноценного обзора нужна хоть какая-то выдержка, экспозиция. Кею была нужна примерная карта звездного неба, для этого необходимы реперные точки – самые яркие источники жесткого излучения.

Кей тапнул иконку обзора. Перед его взором тут же раскрылась бездна в рентгеновских лучах. Нейросеть подстроилась, перекрасив все в привычный RBG цвет. Самое жесткое излучение приобрело синий оттенок, с последующем понижением градиента через зелёное, жёлтое и самое мягкое – красное.

Первой реперной точкой стала, как нетрудно догадаться – плоскость галактики, окрашенная в глубокий синий оттенок, больше похожий на чёрный. Почти сразу автоматика нашла Скорпион Х-1, Стрелец А, остаток сверхновой в Парусах, туманность Тарантула в БМО. Вскоре, несколько ниже плоскости галактики обнаружилось и Солнце. Одновременно проводилась калибровка оборудования на этих хорошо знакомых источниках гамма-излучения.

Для рентгеновского телескоп получился довольно широкоугольным, почти шестнадцать угловых минут. Эффективная площадь составила один квадратный метр, а энергия детектируемых гамма-квантов – около 1 МэВ.

Чувствительность, откровенно говоря, подкачала почти на два порядка. Опорные рентгеновские пульсары, по которым Кей собирался определить своё местоположение в солсистеме, были хорошо видны где-то в диапазоне до 20 КэВ.

Сейчас Кей видел только размытые пятна высоких энергий без какой-либо детализации.

#OKnet: «Какие датчики используются? Простые сцинтилляторы? Есть спецификация?»

#net: «RB1m, стеклянная микропористая оптика».

#OKnet: «Покажи».

Изображение датчика раскинулось в трехмерной проекции. С одновременной разборкой на составные узлы. Кей сосредоточился на линзе. Изображение укрупнилось на несколько порядков. Линза состояла из набора стеклянных мембран с квадратными микропорами. Микропоры были соорганизованы в строгой последовательности.

Рентгеновские лучи отражаются только под очень косыми углами падения. Микропористое стекло обеспечивало намного большую площадь отражения. Причем угол падения на детектор был уже не критичен, такое стекло могло фокусировать гамма-кванты приходящие с разных направлений. Это было красиво.

Но почему такая плохая чувствительность? Случайные гамма-кванты засвечивают основной источник? Нужна полевая диафрагма?

#OKnet: «Можно детекторы немного заглубить в корпус?»

#net: «Да».

Ещё не помешает добавить кодирующую апертуру.

#OKnet: «Мимикро ресницы могут прикрыть оптику в виде кодирующей маски?»

#net: «Да».

#OKnet: «Сделай!»

Сотни тысяч ресничек на корпусе колыхнулись в едином такте словно гигантская многоножка. Они изгибались, удлинялись и уплотнялись, превращаясь в сложноячеистую структуру из разновеликих прямоугольников.

Рентгеновское излучение пройдет и сквозь отверстия, и сквозь сами реснички. Но энергия излучения, преодолевшего преграду, будет меньше. Сетка даст «тень» подобно солнечным часам. И по этой «тени» можно будет определить направление на разные источники. Полевая диафрагма и кодирующая маска помогут избавиться от лишнего излучения и увеличат разрешающую способность.

Для начала попробуем локализовать самые яркие рентгеновские пульсары.

#OKnet: «Найти пульсар в туманности Бетельгейзе».

#net: «Пульсар не обнаружен».

Чувство разочарования лишь немного поколебало внутреннее равновесие. Сознание с холодной рациональностью перебирало последовательность дальнейших действий. Автокоррекция отрабатывала на максимуме своих возможностей. Именно для таких случаев она и предназначалась. Обеспечить своему носителю наибольшую эффективность в стрессовой ситуации.

Разум и воля. Это единственное, что могло противопоставить хуманство синтетическим формам жизни, приспособленным существовать в космическом пространстве. Они легко взламывали любые автоматизированные боевые системы, поворачивая технику против своих же создателей. Только биологический компьютер в мозге самого хумана мог им хоть как-то противостоять.

Он самостоятельно найдёт этот пульсар, последовательно увеличивая выдержку и калибруя оборудования. Ещё до того, как производственные комплексы восстановят основные обзорные телескопы. Волноваться не о чем.

#OKnet: «Покажи туманности Бетельгейзе».

#net: «Не могу построить изображение. Туманность не обнаружена».

Сознание лишь отметило решительную невозможность происходящего, продолжая методично перебирать возможные причины.

Рентгеновскому телескопу, собранному на коленке, не хватало чувствительности, чтобы обнаружить одинокий пульсар, но радиоактивное облако от взрыва сверхновой на расстоянии в каких-то 18,9 световых гигасекунд он не мог не видеть.

Программная несовместимость интерфейсов, ошибка кодирующей апертуры? Кей готов был рассмотреть любой вариант, но для начала надо было исключить аппаратные проблемы.

#OKnet: «Диагностика датчиков RB1m».

#net@RB1m$sudo/lshw: «Повреждений не обнаружено. Функционируют штатно».

Почему же не видно туманность? Возможно, это ошибка навигации, ему самому надо посмотреть на эту область пространства.

#OKnet: «Покажи созвездие Ориона».

В тот же тайминг нейросеть построила в зрительных зонах мозга изображение космического пространства. Пояс Ориона был на месте. Так же как и Великая туманность, и Трапеция. Кей легко её идентифицировал по четырём молодым ярким звёздам видимым в рентгене. Причем, как он и рассчитывал, детализация возросла на порядок. Он перевёл фокус выше и левея, ожидая увидеть туманность Бетельгейзе.

Её не было.

#OKnet: «Найти пульсар в Крабе».

#net: «Пульсар не обнаружен».

#OKnet: «Покажи Крабовидную туманность».

Клубок переплётенных красно-синих филаментов краба не напоминал даже отдалённо. Кей знал это со сто процентной уверенностью. В детстве его класс водили на экскурсию на крабовую ферму на глубине около 3к метров под поверхностью Энцелада. Там, на плавучем дне, крабы росли гроздьями на тоненьких стебельках, впитывая лучи осветителя, нагуливая протеин в своих прозрачно-зелёноватых телах. Нет, на современных крабов Крабовидная туманность совсем не походила. Наверняка, в прошлом крабы выглядели иначе.

Кей решил, что обязательно найдёт в своей эйдетической памяти всю информацию об настоящих земных крабах.

Он сосредоточил внимание на области, где должен был находится пульсар. Нейросеть, подчиняясь желанию, обрабатывала изображение, вытягивая из него максимум возможных деталей. Пока Кей не различил крохотную точку пульсара.

#OKnet: «Вот же он».

#net: «Период вращения не соответствует эталону».

#OKnet: «Отклонение?»

#net: «Минус 6570 микросекунд».

Какая сила способна ускорить вращение настоящей нейтронной звезды? С таймингом они только замедляются и то очень незначительно. Кей на вскидку прикину, что гироскоп его НЭУ замедлится на такое значение только где-то через 16 гигасекунд. Но что способно разогнать вращение звезды, Кей не мог даже предположить. Пульсар в Крабе просто не мог быть пульсаром в Крабе.

А это ещё что такое? Всё это время ОБЧР продолжал сканировать окружающее пространство. В одном месте на фоне рентгеновских источников была заметна проплешина пустого пространства размером почти в 5 угловых градусов. Рядом с челленджером находилось нечто большое и непроницаемое в гамма-лучах.

#OKnet: «Видишь это? Что это может быть?»

Нейросети не надо было пояснять, что хуман понимает под словом «это». Она сама строила изображение в его сознании, контролировала эмотивность психики и нейромедиаторную активность мозга.

#net: «Тень правильной округлой формы. Вероятно, планета или планетоид».

#OKnet: «Объект может быть опознан по расстоянию до Солнца?»

#net: «Триангуляция невозможна».

#OKnet: «Мы можем активировать мимикрию»?

Почему-то он сразу не подумал об этом. ОБЧР должно быть сейчас сверкает на всю солсистему как дерево к зимнепразднику. И в оптическом, и в инфракрасном диапазонах.

#net: «Оптическая мимикрия без обзорного телескопа невозможна. Инфракрасная маскировка работает штатно».

#OKnet: «Выведи таймер до восстановления обзорника».

Рядом с системным таймером в левом углу поля зрения появилась новая плашка, на которой без всякого движения застыли 10 килосекунд. Кей не мог столько ждать.

#OKnet: «Приготовь пустотник. Я посмотрю глазами».

Из внутристенного пространства выдвинулась стойка с уже подготовленным скафандром. Нейросеть заранее просчитала желание своего носителя. Потеряв связь с бигдатой, она ежесекундно продолжала составлять личностный биохемически-поведенческий датасет.

Эластичный материал экзоскелета давил на кожу. Влезть в скафандр оказалось непростым делом. Основная задача пустотного скафандра вовсе не снабжение организма оксигеном, как можно подумать. Скафандр должен обеспечить равномерное давление на всю площадь тела, чтобы в открытом космосе скомпенсировать внутреннее давление. Именно поэтому ранние скафандры выглядели как надутые презервативы. Давление там обеспечивал воздушный компрессор. Что вызывало массу неудобств. Опасность прокола, из которого воздух будет вырываться под давлением, проблема с подвижностью суставов, так как надутый презерватив при изгибе стремится вернуть свою форму. А надували его плотно.

Основная заминка возникла с перчатками для ног и с гульфиком с жидкостным охлаждением. Париетальная мембрана должна плотно соприкасаться с каждым участком кожи, обеспечивая свободную терморегуляцию. Вкладка гульфика оказалась ну уж слишком узкой, орган никак не хотел принимать естественное положение. При этом скафандр делился на два изолированных друг от друга отдела. Давление на конечности и тело обеспечивал многослойный материал упругого экзоскелета из которого воздух наоборот откачивали, а давление внутри шлема по-прежнему нагнеталось оксигеновой смесью.

#OKnet: «Нужно соединение с бигдатой, главный приоритет».

Надо как можно быстрее передать судовые логи в клауд-хранилище, сообщить, что иноформы предположительно научились взламывать нейросеть биотархов. Линк пропал в момент, когда он начал опускаться в бурю. Кей отчетливо это полнил, хоть его и корежило. Коннекта в реалтайминге не было, в семиосфере про новые способности иноформы неизвестно. Кроме этого накопилась куча более чем странной информации, которую тоже необходимо сообщить.

#net: «53 секунды назад восстановлено четыре стебельковые антенны, совершено 424000 неудачных попыток линка во всём диапазоне».

Да действительно, иконка коннекта стала активной, информируя о неудачном линке. Странно, что он сразу этого не заметил. Вокруг происходило что-то совершенно ненормальное. Для распределённой передачи данных всего четыре стебельковых антенны было мало. Для полноценной передачи личностного датасета в реальном тайминге их нужно хотя бы пятьдесят. Но даже одна способна держать пинг в 0,5 миллисекунды. А ретрансляторов в солсистеме – как грязи на Калисто.

Кей ещё колебался, всё-таки покидать боевой челленджер крайне не рекомендовалось. Однако, внутри корабля он был совершенно слеп, вопросы накапливались словно ком. Почему он жив, куда делись его 600к секунд, почему нет спасателей, почему нет линка, что случилось с пульсарами и что за объект находится рядом с его челленджером? Хотя бы на последней вопрос ответ он мог получить.

#net@root/system: «Фиксирую изменение сознания. Выполнить коррекцию прагматики?»

#OKnet: «Да».

Желание во чтобы то ни стало получить ответы ушло на второй план. Решение необходимо принимать рационально. Оно далось удивительно легко, от сомнений не осталось и тени. Идентифицировать объект рядом с ОБЧР необходимо. Так решил разум, а не эмоции. Возможно, будь коннект с бигдатой – решение было бы иным. Без коннекта поведенческим эталоном был его собственный датасет.

По форме челленджер отдалённо напоминал приплюснутую с боков рыбу. Благодаря нейтронному гироскопу он в любой момент мог повернуться к противнику узкой гранью, максимально уменьшая площадь попадания. Шлюз находился в центре широкой дорсальной грани и Кею нужно было преодолеть довольно большое расстояние, чтобы заглянуть за край. Он специально развернул ОБЧР таким образом, чтобы спрятать своё появление от вероятных наблюдателей. Из-за этих же соображений он не рискнул использовать реактивный ранец, предпочтя пройтись прямо по когнитивной броне из мимикро ресниц. В каждом её миллиметре должны скрываться сотни микропор с установленными сенсорами – оптическими, инфракрасными, радиационными. Ещё там должны находится разноспектральные источники излучения. Когнитивная броня должна была считывать звёздную карту неба и эмитировать её под всеми углами обзора, если туша ОБЧР перекрывала свет далёких звёзд. Более того мимикро ресницы могли в реальном тайминге соединяться в плоскости, обеспечивая идеальные углы рикошета для каждого отдельного осколка или снаряда. Вот только все сенсоры раздавило в верхних слоях Сатурна.

Впрочем, перемещаться по когнитивной броне было легко. Кей просто представил куда ему надо добраться, и ресницы волной понесли тело к обводу грани. В нескольких местах Кей заметил многометровые серебристые паутинки стебельковых антенн. Автоматика ОБЧР продолжит увеличивать их количество пока не будет достигнут достат кол. Но что-то Кею подсказывало, сколько не увеличивай – линк всё равно не появится. По крайней мере через них он мог управлять челленджером находясь за бортом. Их мощности хватало, чтобы чувствовать нейро-ритмы.

Кей осторожно заглянул за край.

Он ослеп. Он прозрел.

#OKnet: «Земля, Земля!»

Кусочки калейдоскопа собрались в цельную картину.

#net: «Фиксирую инсайт. Вернуть уровень катехоламинов в норму?»

Кей медлил с ответом.

#OKnet: «Оставь».

Его перенесло в прошлое на 16 гигасекунд?

Он видел Землю.

Уничтоженную планету. Сначала залитую нейротоксинами, потом сожженную в мезонном огне, испарившем мировой океан. Но и на этом tentakl’ы не остановились, проникнув вглубь планеты, они каким-то образом ослабили магнитное поле, после чего атмосфера диссипировала в космическое пространство буквально за несколько мегасекунд. Земля превратилась в голый обугленный шар. Но даже в таком состоянии она по-прежнему оставалась самым лучшим местом для жизни во всей солсистеме.

Тогда её раскололи.

И вот теперь девственная Земля распростерлась под ним, готовая принять в свои объятья словно первый половой партнёр.

#net: «Фиксирую инпринтинг. Отменить?»

#OKnet: «Не трогай!»

Слова буквально вырвались из него.

Кей почувствовал физическую боль от одной только мысли, что это чувство у него могут отнять. Земля была красивее Энцелада, красивее Сатурна на сотни тысяч порядков. Кей не задумываясь отдал бы собственную жизнь за то, чтобы Земля осталась такой.

Да что свою жизнь. Если для спасения Земли придётся пожертвовать жизнью половины всех хуманов, он всё равно пойдёт на это.

Ради спасения Земли он пойдёт на всё!

Кей замер. Ему стало не по себе от пришедшей мысли. Он попытался найти какой-то другой вариант, но все сводилось к одному. Эту мысль надо было проговорить, надо было озвучить, свыкнуться с ней. Осознать.

Ему никогда не нравилась легенда про «триста спартанцев». Красивая, известная на всю семиосферу. И такая же лживая. «Анабасис» был реалистичнее, честнее. Кучка греческих воинов, обманом завлеченная в самый центр вражеского государства смогла силой проложить себе путь домой.

Он тоже проложит себе пусть назад. Но только не через пространство, а через время. Он проживет его. Он поднимет хуманов на новую ступень эволюции до того, как в силсистему придут иноформы.

Повинуясь внезапному порыву, Кей отправил ат-мысль.

#OKnet: «Я стану живым бессмертным Богом».

На что нейросеть беспристрастно ответила.

#net: «Принято».

Богом быть легко. Трудно остаться хуманом.