Идеальный план
Захлебывающееся в слезах родное лицо, срывающийся от отчаяния голос: «Я не хочу жить, папа!». Оскар закрыл видеосообщение — сколько можно смотреть. Теперь перед глазами встала другая ужасная картина: безумная гонка по ночному городу, выбитая дверь в квартиру дочери и… Оскар зажмурился и сжал виски, лишь бы не вспоминать, что было потом. Но память с упорством маньяка разворачивала свой жуткий фильм дальше: разметавшиеся по паркету белокурые волосы, бледное лицо с багровыми дорожками засохшей крови, широко раскрытые невидящие глаза. И мигающий красным модификатор высшей нервной деятельности на тонком запястье.
Лиза, девочка, что же ты натворила!..
Первые, самые страшные сутки прошли. За эти двадцать четыре часа Оскар подписал, не читая, бумаги, перевел деньги, ответил на вопросы. Все остальное время он смотрел на фотографию дочери и задавался вопросом: «Почему?». Пару дней назад, когда они встречались в кафе, Лиза выглядела счастливой. Шутила, строила планы, болтала о какой-то ерунде…
Оскар подавил вздох, больше похожий на всхлип, и нетерпеливо посмотрел на часы — в который раз за сегодня. «Диагностика займет около суток, — сказал ему представитель сеттлер-центра. — Наберитесь терпения и ждите». И он ждал, глядя на фото дочери и терзая себя воспоминаниями.
Отведенное время почти закончилось. Страх накрыл липкой волной — что, если процедура переноса сознания прошла неудачно? — а потом, подобравшись снизу, от сердца, крепко перехватил горло. И в тот момент, когда Оскар уже собирался набрать номер сеттлер-центра, тихо, словно испуганно, звякнул смартфон. Сообщение оказалось коротким: «Повреждений мозга не обнаружено, сканирование синаптических структур завершено успешно. Сознание перенесено на искусственный носитель полностью».
Оскар с шумом выдохнул: вот все и закончилось! Отчаяние отступило, огромная, наполненная страхом пустота сменилась облегчением. Скоро Лиза будет в порядке, и случившееся забудется как ночной кошмар. Да, и пора уже, наконец, удалить то жуткое сообщение.
Но рука, уже тянувшаяся к смартфону, вдруг застыла в воздухе. Пришедшая в голову мысль была проста до очевидности и из-за этого ужасна: ничего еще не закончилось! Потому что Лиза, очнувшись, будет помнить все, до последней минуты. И… Сможет повторить…
Он с досадой отбросил смартфон и стянул через голову джемпер — ему вдруг стало жарко. Он должен что-то сделать! Вырезать бы из памяти Лизы эти два дня, которые сломали ее! Но это невозможно. Ментальное секвестирование — калечащая процедура, которая применяется только к закоренелым преступникам. Нельзя убрать часть нейронных связей, не повредив личность. Хотя… В работающем мозге — нельзя, а если в ментальной карте, что сейчас лежит на сервере сеттлер-центра?
Строка с именем дочери на сайте сеттлер-центра корпорации «Био-Квин» нашлась сразу:
Статус клона — активирован.
Загрузка сознания назначена на 25 октября, 15:45 UT.
Значит, у него есть почти три дня. Нет, не так! Целых три дня! Хотя какая разница сколько, он просто должен успеть.
Первые два хакера отказались без объяснения причин. Лишь третий снизошел до пояснений, которые совсем не обрадовали Оскара.
— Взломать сервер «Био-Квин»? Да ты большой затейник, папаша, — ухмыльнулся хакер с экрана смартфона. — Никак невозможно. И, кстати, имей в виду, если кто-нибудь согласится — это развод. «Квины» — параноики, это все знают. У них продукционная подсеть вообще изолирована. Физически.
— Неужели нет никакого способа? — промямлил Оскар, заискивающе глядя хакеру в глаза. — Это очень, очень личное. Понимаете, моя дочь… Я заплачу. Сколько скажете.
— Не в деньгах дело, папаша. На сервер с ментальными картами можно войти только с терминала в самом сеттлер-центре, по-другому никак. Но попасть постороннему в центр? Легче уж на Луну. Сорян за такой расклад.
Закрыв чат, Оскар подошел к окну и задумался. Значит, параноики. Что ж, паранойя — это не сила, это слабость. Выход есть, наверняка. Нужно просто его найти. Его мозг ученого принял вызов и включился в работу. Надо только немного ему помочь, и Оскар знал, как. Он поддернул манжет рубашки, набрал спецкод на браслете модификатора и вошел в служебное меню. Вытянул ползунок интеллекта на максимум, далеко в красную зону. Через десять минут нейроны начнут выгорать — как создатель модификатора, он знал об этом лучше всех — но выбора нет, приходится рисковать. Оскар откинулся на спинку кресла, чувствуя, как наниты начали свою работу.
Горечь и боль оставляли его, уступая место холодному расчету. Он уже не был убитым горем отцом, все человеческое уходило на второй план. Остался лишь интеллект. Мысль работала четко, мельчайшие детали, мельтешащие в памяти, выстраивались в ясную, логичную модель. Весь мир, все события — прошедшие и будущие — теперь представлялись схемой, элементы которой он мог менять по своему желанию. А в центре схемы был граф с множеством вершин и соединений — его проблема. Ему оставалось лишь выбрать оптимальный путь, отсекая все лишнее.
Через несколько минут план был готов. Оскар вернул модификатор в нормальный режим. Его мутило, от переутомления кружилась голова, но он был доволен.
Приманка нашлась сразу. В списке клиентов сеттлер-центра, буквально двумя строчками выше Лизы, значился господин Шнайдер, сотрудник «Хуман-Генезис», скончавшийся от обширного инфаркта. Рядом с его именем значилось:
Статус клона — активирован.
Загрузка сознания назначена на 25 октября, 15:25 UT.
Губы Оскара раздвинулись в улыбке — именно то, что он искал. «Хуман-Генезис» был давним конкурентом «Био-Квин», должность господин Шнайдер занимал подходящую — не высокую, но и не низкую — а вот отдел указан не был. Первая фигура ложилась в придуманный план идеально.
Оскар еще раз связался с хакером и попросил создать для него фейковый аккаунт на сервисе поиска исполнителей и вывести в топ мозгокрутов — так в даркнете называли специалистов, работающих с психикой и памятью. Осталось снять квартиру в не самом благополучном районе города и найти жертву — сотрудника «Био-Квин». Однако на этот раз ему не повезло: никто из служащих корпорации не искал помощи в даркнете. Видимо, служба безопасности и вправду хорошо справлялось со своей работой. К новоиспеченному мозгокруту обратился лишь служающий фирмы, входивший в тот же холдинг, что и «Био-Квин». Неидеальный вариант, но ждать было нельзя, время поджимало.
Действие нанитов проходило, и план уже не выглядел таким блестящим, как пару часов назад. Еще через некоторое время он покажется нереализуемым, невозможным, безумным, но Оскар знал: план и выполним, и оптимален. Все, что выдавал мозг в режиме сверх-интеллекта, потом выглядело странным, но… Разве простые смертные могут по достоинству оценить творения гения? Еще позже, как расплата за большую нагрузку, навалятся апатия, усталость, мигрень, и придется вновь прибегать к нанитам, чтобы от них избавиться.
* * *
Выбранную жертву Оскар заметил сразу, как только тот появился на пороге паба. Вмятины у переносицы от очков-микроскопа, затравленность во взгляде и сутуло опущенные плечи человека, который хочет остаться незаметным. Вошедший метнулся к стойке и, получив в ответ вялый кивок бармена, направился к столику Оскара, где тот в одиночестве пил пиво.
— Это вы продаете борзого щенка? — пароль мужчина произнес с серьезным до идиотизма видом.
Оскар не спешил с ответом, наслаждаясь нервозностью клиента. Модификатор уже изменил биохимию мозга, а следом за ней изменилась и психика. Он был другим человеком, другой личностью вплоть до вкусовых пристрастий. Сейчас, например, он с удовольствием смаковал хмелевую горечь индийского пейл-эля — хвоя, цитрусы и немного от экзотических фруктов. А ведь раньше смотрел на пиво с пренебрежением, предпочитая красное вино.
Перед встречей с клиентом Оскар остриг волосы, и теперь короткий ежик на голове перекликался с отросшей за пару дней щетиной, добавив его унылой физиономии брутальности. Уютная фланелевая рубашка с кашемировым джемпером уступили место черным джинсам и грубой темной толстовке, скрывающей наметившийся животик. Маленькая серьга со стилизованной буквой D — символом даркнета — довершила образ. Оскар смотрел на себя в зеркало и вместо кабинетного ученого-мямли видел незнакомца. А уж когда в дело вступили наниты, он себя совсем не узнал. Рассеянность во взгляде исчезла, глаза хищно прищурились, вечно опущенные уголки рта приподнялись, изобразив циничную ухмылку. Теперь он был самоуверенным и беспринципным прагматиком. Именно таким, каким, по его мнению, и должен быть прожженный делец, особенно в даркнете.
Клиент нетерпеливо ерзал на стуле, впившись в Оскара обреченным взглядом кролика перед удавом.
— Щенки закончились, есть котенок, — наконец усмехнулся Оскар.
Надо было видеть, какое облегчение отразилось на лице жертвы.
— Значит, это с вами я вчера говорил? Вы мне поможете?
Идиотские вопросы. Как и игра в шпионов с паролями, потребованная вчера клиентом.
Оскар молча взялся за кружку. Мужчина опасливо оглядел полупустой паб и зашептал:
— У меня завтра тестирование на полиграфе и... Конечно, я его пройду, но есть некоторые нюансы. Мне совсем бы не хотелось, чтобы они вылезли наружу.
— Работал на конкурентов? Продавал секреты корпорации?
— Тише! — зашипел клиент. — Нет! Конечно же, нет! Как можно такое подумать!
Но пунцовые пятна на его щеках говорили о том, что Оскар попал в цель. Он сделал еще один глоток и назвал цифру.
Мужчина вскочил, громыхнув стулом.
— Это немыслимая цена! Почему так дорого? У других вполовину дешевле!
— Другие обещают, я делаю, — спокойно возразил Оскар.
Клиент рухнул обратно на сидение и категорично затряс головой:
— Нет, это неприемлемо.
Оскар молча допил пиво и поднялся из-за стола. Окрик застал его на половине пути к выходу.
— Я… Я согласен.
И уже тише:
— Только сейчас у меня нет всей суммы.
Клиент заговорщически лег грудью на стол и зашептал в лицо вернувшемуся на свое место Оскару:
— Если я пройду тестирование, то получу премию. К тому же я уже договорился с… Ну вы поняли… Деньги у меня будут, и мы могли бы…
— Ладно, — прервал его откровения Оскар. — Половина сейчас, половина через неделю. Не заплатишь — сдам тебя твоим работодателям. Пошли.
Мужчина вскочил.
— Куда?
— Ко мне. Здесь недалеко.
Они прошли мимо табачной лавки и свернули под грязноватую арку с неприятно моргающей лампой. Оборудовать домашнюю лабораторию в снятой на пару дней квартирке для Оскара не составило особого труда — все необходимое нашлось в его собственном научном центре. Зато с лампочкой он изрядно намучался, пока заставил ее моргать.
Оскар ловко приладил к вискам клиента электроды, отточенными движениями подготовил несколько ампул и взялся за шприц необычной конструкции. Пока он разрабатывал модификатор высшей нервной деятельности, то проводил подобные инъекции тысячи раз. Только ни разу не делал это во вред испытуемым.
— Что это? — в голосе клиента слышалось опасение.
— Легкое успокоительное
Он лгал и делал это легко.
Первый же укол вогнал клиента в ступор, сделав полностью подвластным манипуляциям Оскара. После этого вложить в подсознание жертвы нужную программу не составило большого труда.
Закончив, Оскар подхватил под мышки сонного клиента и потащил к выходу. Доковыляв с ним до ближайшего сквера, он оставил мужчину кемарить на скамейке. Действие нанитов заканчивалось, и у Оскара начала просыпаться совесть. Оправдывало его лишь то, что все это делалось ради дочери. Ее жизнь куда важнее карьеры мелкого служащего, еще и недобросовестного, убеждал он себя. Не сливал бы тот информацию налево, не было бы и проблем. К тому же, Оскар выполнил обещанное — внедрил в подсознание жертвы «правильные» ответы на неудобные вопросы, как тот и хотел.
Теперь оставалось только ждать.
* * *
Его нашли даже раньше, чем он рассчитывал. Легко выбили хлипкую дверь в снятой квартирке, влепили два коротких болезненных удара в живот, зачем-то напялили на голову мешок и потащили к выходу. С ним не церемонились. Повиснув на руках двух крепких парней с рыбьими глазами, Оскар гадал лишь о том, дошла ли информация до службы безопасности «Био-Квин».
Не снимая мешок, Оскара затолкали в кузов фургона, а спустя час швырнули на бетонный пол подвала, отвесив напоследок пару затрещин.
Время шло, но за ним никто не приходил. Его похитители не торопились, а ведь «квины» должны были спешить. Похищение человека, будь он хоть трижды мошенник — серьезное преступление. Служба безопасности корпорации на такое не пойдет, пошлет прикормленных отморозков с рыбьим взглядом. Посмотрит, как все прошло, оценит, приглядится, он понимал, что на это нужно время. Но сколько же можно приглядываться? Оскар мерил шагами крохотную конуру, постепенно впадая в отчаяние. Прислушиваясь, подходил к железной двери, из-за которой не доносилось ни единого звука. Неужели он просчитался, и кто-то придержал информацию? Или «квины» сочли откровения на полиграфе бесполезными для себя? Или план оказался слишком мудреным?
По его расчетам уже наступило утро, и Оскар окончательно решил, что план провалился. Он опять был размазней, не способным помочь дочери. Ему было плохо — от своей беспомощности и от частого применения модификатора. Дважды на максимуме за два дня — такого не делали даже с крысами. Он уселся на грязный пол и, с трудом подавив рвотный позыв, уткнулся лицом в колени. Похоже, все напрасно…
И в этот момент дверь распахнулась.
Человек в балаклаве махнул пистолетом в сторону выхода. Оскар насилу изобразил испуг и сомнение.
— Кто вы? — спросил он, пятясь к стене. Ему даже удалось подпустить дрожи в голос.
— Идем. Не заставляй нас применять силу, — глухо прозвучал голос из-под маски.
Опять фургон, и опять долгая поездка. На этот раз на него не стали надевать мешок, наоборот, теперь закрытыми оставались лица сопровождавших. Оскар напряженно вглядывался в окна, пытаясь сориентироваться. Когда впереди показались зеркальные корпуса лабораторий «Био-Квин», внутри у него зазвучали фанфары. Ура! Его план сработал!
Его привели в подвал, на этот раз чистый и ярко освещенный, и усадили на стул перед монитором. Человек с седеющими висками в безукоризненном темном костюме бросил на Оскара изучающий взгляд.
— Времени у нас мало. Ответишь на наши вопросы, уйдешь на своих ногах. Понял?
Оскар осторожно кивнул. Начинался решающий этап его плана, теперь он должен действовать безошибочно. Еще в машине он незаметно активировал модификатор, снова поставив настройки на максимум. На этот раз ему был нужен самоконтроль. Наниты откликнулись усилением активности префронтальной коры мозга. Плотно сжатые губы прочертили на лице твердую линию. Слабость и тревоги остались в прошлом, голова работала ясно как никогда, тело слушалось беспрекословно. Он был сосредоточен и готов к решительным действиям, как диверсант в тылу врага. Да и чувствовал себя примерно также — агентом под прикрытием, понимая, что секьюрити корпорации по-прежнему должны видеть в нем недалекого и жадного барыгу. Завтра ему будет плохо, очень плохо, но сейчас без этой бондианы никак.
— Ты знаком с этим человеком? — задал вопрос «костюм».
На экране появилась фотография вчерашнего клиента.
Оскар вновь наклонил голову.
— Да. Био-инженер из какой-то мелкой лаборатории или что-то вроде того. Пересекались пару раз, имени не знаю.
— Хорошо, — похвалил «костюм». — А что ты скажешь теперь?
На экране появилось видео допроса жертвы на полиграфе. Половину экрана занимала физиономия бывшего клиента с электродами на висках, на другой половине проплывали волнами графики.
— Вы когда-нибудь нарушали договор конфиденциальности? — спрашивал за кадром дознаватель.
— Нет, — голос клиента звучал уверенно.
Дознаватель переформулировал вопрос:
— Вы общались с кем-нибудь из конкурентов?
Еще одно уверенное «нет».
А неплохо я сработал, машинально отметил Оскар, мужик врет, не моргнув глазом.
— Вы принимали психотропные препараты? Обращались к специалистам, занимающимся психокоррекцией?
На этот раз «нет» прозвучало с заминкой, а на графике появился пик.
Теперь с мужика не слезут, подумал Оскар и не ошибся. Дознаватель вцепился в жертву мертвой хваткой, терзая беднягу до тех пор, пока тот не начал раскалываться.
— Имя человека из даркнета?
— Я знаю только ник.
— Где вы встречались?
— Сначала в пабе, затем у него дома.
— Где он живет?
— Я не знаю адрес, но могу показать.
Еще бы ты не мог, усмехнулся про себя Оскар, два часа с лампочкой возился, чтобы ты запомнил место.
И вот он — главный вопрос, ради которого все и затевалось:
— Сообщал ли мозгокрут какие-либо сведения, которые прямо или косвенно затрагивают интересы фирмы?
И вновь заминка. И еще один пик.
Ну, это ненадолго, почти весело подумал Оскар.
И действительно. Уже через несколько минут дознаватель знал все, что Оскар вложил в голову жертве: кто-то из сотрудников «Био-Квин» давно сливает информацию некому Шнайдеру из «Хуман-Генезис».
На этом моменте видео остановили, и безопасник «Био-квин», давно буравивший Оскара взглядом... нет, не спросил, а уверенно заявил:
— Человек из даркнета — это ведь ты.
Оскар осторожно кивнул.
— Про Шнайдера правда?
— Слышал такое.
— От кого?
— От него самого.
— Ты на него работал?
— Не то чтобы работал… Оказывал кое-какие мелкие услуги.
— Кто из наших стучит?
— Я не знаю имени, видел однажды Шнайдера с одним человечком. Могу узнать в лицо.
«Костюм» мельком посмотрел на часы и задумался. Оскар прекрасно представлял ход его мыслей. Шнайдер скоро оживет, и содержимое его головы окажется вне зоны досягаемости службы безопасности «Био-квин» — ментальная карта автоматически уничтожится. И никакой возможности узнать, кто из сотрудников корпорации сливает информацию налево, у них уже не будет. Действовать надо сейчас, сию же минуту, пока у «Био-Квин» есть доступ к памяти Шнайдера. И безопасник решился.
— Пойдем со мной, — поманил он Оскара, вставая.
Оскар двинулся следом. Кто бы знал, скольких трудов ему стоило сдерживать себя, чтобы не пуститься вприпрыжку, обгоняя своего провожатого.
Святая святых сеттлер-центра оказалась небольшим, залитым искусственным светом помещением, в которое вела толстенная стальная дверь с мудреным электронным замком. Центр комнаты занимали два стола с мониторами, от них к компьютерным стойкам тянулись толстые кабели. За одним терминалом работал сотрудник в белом комбинезоне, второй был свободен. Заметив Оскара, мужчина удивленно вскинул брови, но «костюм» сделал успокаивающий жест.
— Чрезвычайная ситуация — у нас утечка информации. Выведи-ка на свободный терминал данные Шнайдера, — приказал он. — Надо кое-что уточнить.
И уже обращаясь к Оскару:
— Какое число?
— Я точно не помню, — замялся он. — Что-то в конце сентября.
Безопасник нахмурился и кивнул сотруднику центра:
— Давай последнюю неделю. В ускоренном режиме.
Оскара усадили перед экраном, на котором начали разворачиваться события жизни совершенно незнакомого ему человека. Охранник, оставленный наблюдать за Оскаром, поначалу буравил взглядом его затылок, но через некоторое время успокоился.
Большие электронные часы на стене показывали 14:58. До оживления Шнайдера оставалось меньше получаса. Пора действовать!
Мысленно попрощавшись с незнакомым, но ставшим почти родным за эти три дня Шнайдером, Оскар вышел в главное меню, нашел аккаунт Лизы и загрузил последние два дня ее жизни — сразу после того, как расстался с дочерью. Его первым желанием было сразу стереть их, но любопытство пересилило. И Оскар решил рискнуть.
На экране мелькали обычные будни студенческой жизни. Вместе с дочерью он красил ресницы и крутился перед зеркалом, скучал на парах в университете, пил макиато с подружками в кафе, и вдруг почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Из-за другого монитора на него удивленно смотрел сотрудник сеттлер-центра.
Дьявол! Надо же так спалиться!
— Это не аккаунт Шнайдера, — проговорил он с сомнением.
— Э-э… — забормотал Оскар, незаметно набирая команду «стереть выбранные файлы». — Случайно получилось. Хотел загрузить другую дату, а вышло…
— Как это случайно?..
Сотрудник уже собирался возразить Оскару, но его прервал настойчивый звуковой сигнал. Охранник, мгновенно утратив вальяжность, выхватил пистолет.
— Подними руки и отойди от терминала! — прозвучал приказ.
Оскар собирался подчиниться, но терминал неожиданно запросил подтверждение. На экране появился вопрос: «Вы действительно хотите стереть данные?». И ниже два варианта — «да» и «нет». Рука, уже тянувшаяся вверх, опустилась на клавиатуру.
От грохота заложило уши, что-то врезалось в спину. Боли не было, только почему-то перестали держать ноги, а пол вдруг поднялся и ударил в лицо.
* * *
Взгляд медленно блуждал по больничной палате, натыкаясь на белые стены, белые простыни и большое темное пятно поблизости. Постепенно зрение сфокусировалось, и пятно превратилось в седеющего человека в безукоризненном темном костюме. Кажется, они виделись совсем недавно…
— Лиза… — просипел Оскар и закашлялся.
Мужчина протянул ему стакан воды.
— Что с Лизой?
«Костюм» нагнулся к подушке.
— Не волнуйтесь, Оскар Игоревич, ваша дочь в порядке. Она здесь, в клинике корпорации. Давно пришла в себя и…
— Кто вы? — перебил его Оскар.
Мужчина усмехнулся уголком рта.
— А вы не помните? Я — Лосев, глава службы безопасности «Био-квин», мы разговаривали с вами в сеттлер-центре. Правда, тогда я не представился. Я и подумать не мог, что передо мной знаменитый нейробиолог Оскар Павловский, вы ведь даже внешне изменились. Я изучал ваше досье пару лет назад, когда «Био-Квин» подумывала инвестировать в ваши разработки. Судя по вашей эскападе, зря отказались.
Оскар попробовал сесть в постели, но, скривившись от боли, улегся обратно.
— Что со мной? Давно я здесь лежу?
— Вы были в коме после операции. Извиняться за своего сотрудника, ранившего вас, не буду, виноваты сами.
— Я и не требую извинений, — буркнул Оскар.
— Отлично, что мы понимаем друг друга. Тогда мне хотелось бы услышать, для чего выдающийся ученый, нейробиолог с мировым именем обманом проник в сеттлер-центр? Что это было? ЧП мирового масштаба? Вы охотились за какой-то жизненно важной информацией? Могли бы послать нам запрос, а не устраивать клоунаду.
Во взгляде Лосева читался неподдельный интерес.
Оскар попросил еще воды. Пил он долго, пытаясь придумать правдоподобное объяснение, но в голову ничего не приходило, а на помощь нанитов рассчитывать не приходилось. И тогда он решился рассказать все, как есть.
— Подождите… — Лосев нервно провел ладонью по волосам. — Вы хотите сказать, что подняли на ноги службу безопасности огромной корпорации, устроили переполох со шпионами, были ранены только ради того, чтобы двадцатилетняя дурёха… Простите, ваша дочь… Чтобы она забыла пару дней?
— У вас есть дети?
— Нет. Но…
— Значит, вам меня никогда не понять.
Лосев задал еще пару вопросов и сдался. Он даже не скрывал, насколько обескуражен происшедшим.
— Значит, никто из наших не работает на «Хуман-Генезис»? — спрашивал он уже в третий раз.
И Оскар в третий раз мотал головой.
— Хотя, с другой стороны, мы должны быть вам благодарны. Мы считали наш сеттлер-центр неуязвимым. Даже предположить не могли, что нас могут взять изнутри. Да что там говорить, я же сам, старый дурак, привел вас туда… Но почему так сложно?
Оскар вздохнул — объяснять очевидные вещи довольно скучно.
— Потому что только в этом случае у вас не возникало подозрений. Вы же все делали сами. Сами раскрыли утечку, сами вышли на мозгокрута, сами усадили его за терминал в сеттлер-центре. Вы неслись по следу как гончая, не подозревая, что вас ведут.
Лосев ушел, и в палату проскользнула Лиза. Родная, любимая и трогательная до слез в розовой пижамке. У Оскара защемило сердце. Только вместо длинных белокурых локонов на голове дочери торчал коротенький ежик.
— Как ты себя чувствуешь, папочка? О, ты подстригся? Классно, тебе идет!
И, не дождавшись ответа, затараторила дальше:
— Представляешь, прихожу я в себя и узнаю, что ты в больнице после операции. Переволновался из-за меня, да? Знаю-знаю, я виновата… Установила эмоции на максимум и забыла убрать. Откуда узнала служебный код? Ну, па-а-апа! У тебя же бумаги по всему дому разбросаны... Зачем на максимум? Ну что ты как маленький... Знаешь, как круто заниматься сексом, когда эмоции зашкаливают!..
Оскар покраснел, а Лиза продолжала:
— А когда ссоришься, наверное, это ужасно.
Оскар насторожился, но Лиза как ни в чем не бывало болтала дальше:
— Только я почему-то совсем не помню последние два дня, наверное, какой-то сбой при сканировании. Но ничего страшного, Артем мне все рассказал в подробностях. И о нашей ссоре, из-за которой я сорвалась, тоже. Но ты не волнуйся, мы уже помирились… Почему ты смеешься?.. А в телефоне зачем копаешься?..
— Не обращай внимания. Просто удаляю одно глупое сообщение.