Исходный материал
История эта началась с того, что молодая пара погибла в авиакатастрофе. Самое жуткое, что летели они на похороны друга. Так вот и наложилось. Похороны на похороны. Поскольку летели они на событие невесёлое, то ребёнка оставили на няньку. Бабушек в живых у них уже не осталось. Когда об этом сообщили сестре погибшей – известному театральному драматургу, подающей надежды киносценаристке и просто любимице тусовки - первая мысль её была не о погибшей любимой младшей, не о светлых годах их детства и юности, а горькое осознание того, что ребёнка надо срочно спасать. И о том, чего ей это может стоить.
Дарья схватила телефон и начала истерично строчить в мессенджер.
Тем временем её муж – видный биолог – поедал с коллегой Пашей свой бизнес-ланч и жаловался на гуманный строй:
- Знаешь, прихожу к выводу, что современный гуманизм, в том виде, какой мы имеем его сейчас – зло для науки. Мне для клонирования нужны здоровые сироты. Но убивают их в очень короткие сроки. Детдомов сейчас нет. И что делать?
- Договориться как-нибудь?
- Нет подвязок. Там очень строго. И там такие большие зарплаты, что я даже не знаю, какой должна быть взятка, чтоб кто-то местом рискнул. Тёпленьким своим.
Он пригорюнился:
- Надо как-то прощупать эту тему.
Тут он как раз услышал жужжащую вибрацию телефона. Увидел сообщения от жены. И просиял.
На этом месте Паша не удивился. Его друг Женя был счастливо женат. На очень хорошей и, что немаловажно, весёлой девушке. И часто сиял, когда жена ему что-то писала. Здорово, когда живёшь с оптимисткой, которая вечно шлёт что-то ободряющее.
Удивился он, когда тот ошарашенно протянул:
- Тут такая новость! Невестка с мужем разбились на самолёте. Так что, по ходу, у нас с тобой будет шанс…
Внезапно Женя резко вскочил со словами:
- Я переведу тебе деньги за обед. Расплатись, пожалуйста. Надо срочно домой! Шефу позвоню, предупрежу.
Дома с порога он бросился обнимать жену:
- Бедная моя!
После объятий та всё ещё смотрела на него невидящим взглядом.
- Мы обязательно заберём ребёнка себе! - решительно сказал он.
- Правда? - с надеждой спросила Дарья.
- Да, конечно.
- Во-первых, это наш с тобой шанс вырастить ребёнка...
Он замолк на секунду и, чтобы хоть немного развеселить жену, брякнул:
- И ты тогда точно от меня никуда не уйдёшь!
У Жени не могло быть детей. Он был бесплоден.
- Что ты!? Никуда бы я от тебе из-за этого не ушла. Ты лучший! - вскрикнула она.
Ну теперь-то она точно была уверена, что её муж - лучший на свете.
- А во-вторых, это лучший шанс почтить память твоей сестры. ей было бы очень приятно, если б мы дали будущее её ребёнку. А мы сможем воспитать хорошего, достойного человека...
Дарья смотрела на него взглядом полным слёз и любви.
- А Нина ещё и на тебя очень похожа, - добавил он.
- Мы не можем допустить, чтобы её убили. И да, мы воспитаем её. Она часть моей семьи. Я не предам сестру, - в отчаянии шептала Дарья.
- Даш, успокойся! - воскликнул невозмутимый Женя. - Всё с ребёнком будет хорошо. Ты уже звонила им? Распорядителям в смысле?
- Нет, - тихо пробормотала всё ещё находящаяся в отчаянии Дарья, - я ждала тебя... Чтобы поговорить.
- Хорошо, мы поговорили, - улыбнулся он.
Так же как после смерти мамы, Дарья испытала то самое странное чувство, когда мир рушится, но одновременно, как ни странно, оказывается невыносимо прекрасен. Она вспомнила, как после той чудовищной потери все её поддерживали: друзья, приятели, родные, Женя, родные Жени, наконец просто знакомые. Дарья была... приятная. Даже притягательная. На внешность и характером. И общительная. Её любили и жалели. Поэтому в трудные времена она редко оставалась наедине со своими бедами. В тот страшный для себя момент она получила просто ударную дозу любви от мира. И вот сегодня, когда, казалось бы, остаётся проклинать всё, что есть на этом свете, первое, что приходит ей в голову: "Господи, какой же у меня прекрасный муж!"
Дарья набрала номер, указанный в присланном утром смс, и сказала ровным голосом:
- Здравствуйте, звоню по поводу ребёнка погибших Земляничных. Я Дарья Захарова - ближайшая родственница. Сестра погибшей. Больше близких нет. Родители мужа умерли. Готова забрать ребёнка.
- Здравствуйте, - отозвался приятный голос, - будете оформлять опеку или удочерение?
"Надо же, - удивилась про себя Дарья, - уже по спискам успели уточнить, что там девочка. Небось разговаривает со мной и в базе данных смотрит".
- Удочерить...
Она подняла взгляд на Женю, стоящего поодаль.
Тот кивнул.
- Да, удочерить.
- Где сейчас находится ребёнок?
- Я попросила няню отвезти её к нашей двоюродной сестре.
- Нужна доверенность от потенциального воспреемника.
- Да, уже скачала бланк, заполняю. Скоро предъявлю вам.
- Простите, Вы находитесь в браке? Просто если да, то это бы очень упростило дело.
-Да, конечно, в браке. Мужа укажу в доверенности.
- Должны быть подписи обоих супругов.
- Безусловно.
- Жилищные условия?
- Для удочерения подходят. Всё опишу в заявлении.
- Отлично. Дарья... А по отчеству?
- Андреевна.
- Дарья Андреевна, супруг должен заполнить своё заявление отдельно.
- Хорошо, номер нашей электронной почты в смс. Ждём документов. Сочувствуем Вашей утрате.
- Благодарю.
Дарья завершила вызов и в слезах бросилась обниматься к мужу:
- Всё будет хорошо. Мы её удочерим и вырастим. Больше никто не умрёт! - уверенно говорил Женя.
Дарье ничего не оставалось, как верить.
В новом гуманном обществе ни детдомов, ни института приёмных многодетных семей не существовало в принципе. Было доказано, что существование этих пережитков прошлого ведёт к росту преступности, которую из года в год пополняют их выпускники - отказники и сироты. Да и сама жизнь детей в подобных условиях была признана негуманной. Ведь без тёплой родительской заботы невозможно вырастить полноценного и благополучного члена общества. Оставшиеся без попечения невостребованные дети подвергались "эвтаназии гуманности". Новое общество, защищая своих граждан и их спокойствие, своевременно очищало себя от паразитов. Родным детей и другим желающим предоставлялся месяц на размышление по поводу того, не хотят ли они приютить беззащитных существ, сохранив тем самым им жизнь. Поэтому Дарью так сильно трясло.
Добравшись до родины, Дарья привезла в инспекцию по делам сирот документы, подтверждающие удовлетворительность жилищных и материальных условий, которые должны были "обеспечить гармоничную адаптацию ребёнка на новом месте и способствовать здоровому развитию юного члена общества". Как ни странно, всё прошло гладко. В этой среде распространено было взяточничество. Дарья уже настроилась на то, что будут вымогать деньги или услуги. Но, к счастью, ничего такого не произошло и измученная будущая приёмная мать вздохнула с облегчением. Она бы не выдержала ещё и этого
Затем она поехала к двоюродной сестре. Татьяна была счастлива, что не на её плечи легло воспитание сироты-племянницы. Её дочь заканчивала школу, а сын уже учился не первом курсе меда. Ей очень хотелось свободы, и возня с малышкой не входила в её планы. Таня внезапно прониклась к сестрице добрыми чувствами, хотя раньше завидовала успешной творческой карьере "малолетней выскочки". Сама она в своё время похоронила свои амбиции, решив, что ничего из неё не выйдет. Поэтому каждый раз при виде счастливой Дарьи, ощущала укол в душе. Танина дочь свою тётку, однако, всегда обожала за весёлый и лёгкий нрав, а теперь так и просто гордилась ею. Родственные посиделки получились невероятно тёплыми. Даже малышка Нина немножко оттаяла и улыбалась. "Ты знаешь, она до последнего не верила, что ты приедешь. Её запугали в этой соцслужбе. Кричала постоянно: "Меня убьют! Убьют!" Даже во сне. Родителей потеряла. Уже жуткий стресс. А тут ещё скоты эти..."
Четырёхлетний ребёнок, который "тётю Дашу" не особо и помнил, вцепился приёмной маме в руку и не хотел отпускать.
- Тётя Даша, а мы уедем в другой город, да?
- Да, придётся уехать.
Даша вспомнила про ещё одну головную боль - похороны и вступление в наследство, но решила пока об этом не думать. И так кошмара в её жизни хватало. Если бы не поддержка окружающих, всё было бы совсем плохо. Дарья была не из тех, кто умеет справляться с бедами в одиночку. На самом деле в этом были не только минусы. Именно постоянное стремление окружить себя нужными и надёжными людьми, на коих у неё имелся невероятный нюх, помогло в итоге ей стать тем, кем она стала. Но в лютые моменты она нуждалась просто в гигантских дозах чужой любви. И ощущала в этом свою невероятную уязвимость.
Возвращаться решила она на самолёте, потому что не знала, как прореагирует на самолёт ребёнок, у которого родители умерли в авиакатастрофе. Малышка вела себе на редкость спокойно и позитивно. Явно старалась забыть то, что у неё больше нет мамы и папы. И очень хорошо себя вела. Судя по всему, очень хотела понравиться новой маме, чтобы та не отдала её в руки страшных соцслужб. Бедный ребёнок уже слишком многое понимал.
Дома, то есть в квартире Жени и Даши, девочка немного успокоилась. Тётя Даша казалась ей всегда немного строгой. Муж тёти, однако, всегда казался ей человеком добрым и мягким. И ребёнок довольно быстро расслабился.
- Говорят, что у нас поблизости неплохой детский сад, - сказала за обедом Дарья.
- Кстати, анализы к саду можно сделать у нас на работе, - предложил Женя.
- А это возможно? У вас же закрытая лаборатория! - удивилась жена. За те пять лет, что они были вместе, Женя ни разу не изъявлял желание провести как-нибудь нелегально любопытную "любовь всей своей жизни" по средоточию достижений современной науки. Так-то в целом Дарье Женина работа особо не сдалась. Но была у неё задумка сценария, где его опыт, знания и достижения могли бы сгодиться. Но этого было мало, ей надо было увидеть реальных учёных на реальном закрытом объекте, то, что называется, в "естественной среде". Иначе всё это стало бы очередным сценаристским фейком, которых ныне было немало.
- Ну... Это жён-мужей не пускают. А обследование детей силами центра у нас даже в ДМС прописано.
Это, кстати, было чистой правдой. Правда, медобслуживание детей проводилось в малом корпусе. Там же, где и обслуживание сотрудников. На другом конце города.
Если б Дарья была на тот момент не столь подавлена произошедшей с ней трагедией, если б не думала о предстоящих похоронах и организации поминок, если б могла хоть чуть-чуть соображать, то её явно бы насторожил тот факт, что детишек вдруг стали обследовать в святая святых. Но тогда она просто зависла где-то между прошлым и будущим. В себя она пришла только через полгода, когда с головой окунулась в новые проекты, а в тот момент ей просто требовалось, чтобы новая жизнь уже как-нибудь наконец началась.
- Я договорюсь сегодня, чтобы нас приняли на следующей неделе.
- Хорошо, - прошептала изнемождённая Дарья. Больше всего на свете она тогда хотела, чтобы кто-то взял все её заботы на себя.
И Женя взялся всё решать с радостью.
Дарья уложила ребёнка, и сама завалилась спать. В это время Женя позвонил своему другу и коллеге Паше, которому не так давно жаловался на отсутствие сирот для эксперимента и сказал, что нашёл ребёнка. Ребёнок - совсем легальный! Разрешение на проведение эксперимента от родителей будет.
- В понедельник возьмём образцы ДНК и все анализы. Узишки тоже надо будет сделать по возможности все. И рентген. Так-то я думаю, что она здоровая.
Тут разговор прервал сонный голос ребёнка:
- Дядя Женя, а что такое ДНК?
Оказалось, что ребёнок проснулся и подошёл к двери.
- Ничего, моя хорошая, потом объясню.
В понедельник Женя отвёз Дарью в аэропорт, а затем поехал с девочкой в лабораторию, где её действительно заобследовали от и до и сочли в итоге "условно достойным исходным материалом". Оставалось только дождаться результатов анализов. ДНК тоже на всякий случай взяли сразу.
Девочка была довольна. С дядей Женей даже кровь сдавать оказалось не так страшно.
Перед поступлением в детсад Дарья с удивлением пролистывала документы:
- Вау! Тут даже УЗИ головного мозга. Так-то его детский сад и не просит. Ты не говорил, что вы с Ниночкой какие-то УЗИ делали. Я думала, что только кардиограмму. И она что-то не рассказывала.
- Да оно просто всё равно есть в программе ДМС. Я решил, почему бы и не сделать, - пробормотал Женя, мысленно хлопая себя по лбу за рассеянность. Как он мог вообще эту бумажку оставить в папке с анализами! "Хорошо, что ребёнок всё забыл и не стал рассказывать новой маме обо всех процедурах, что прошёл. И хорошо, что Даша в таком трансе, что толком ничего и не расспрашивает", - мысленно выдохнул он.
- Ну ничего, предъявим им и его, - решила Дарья. - Хуже не будет.
- На девять дней летишь туда?
- Конечно.
- А в честь сорока дней я думаю помимо обычных устроить ещё и творческие поминки. Вечер памяти с ребятами. В конце концов, она была талантливой. И моим соавтором. То есть моей творческой сестрой тоже.
- А вы что-то писали вместе?
- Да. Не драматургию, прозу.
Женя вздохнул с облегчением. Пока жена погружена в свои горести, дела можно проворачивать практически без проблем.
Через год в инкубаторах созрели девять отличного качества эмбрионов. Было десять. Один почему-то погиб.
- Всё-таки искусственная матка - одно из величайших изобретений человечества, - говорил он на обеде Паше. - Но оттачивать их, превращать в идеальных людей, идеальных шпионок будете вы.
- Но-но-но! Какие ещё шпионки? У нас будут смелые и отчаянные агенты иностранной разведки! Да, возможно, и внутренней. Чего греха таить, может случиться всякое. А вообще твой проект очень смелый.
- Их добил аргумент, что они девчонки. Для минимизации биологических последствий. Получилось очень красиво.
- Ты у нас вообще гений в пробивании идей.
- Кто б спорил?! - довольно улыбнулся Женя.
Ещё надо было таскать падчерицу к другу психологу. Появляться надо было хотя бы раз в год, потому что возможные косяки и приколы личностей клонов можно было отчасти предсказать и даже, возможно, скорректировать, отслеживая процесс взросления прототипа. К счастью, предлогов, чтобы возить ребёнка к психологу была масса. Девочка пережила такую травму, что можно было не вылезать от психологов со спокойной душой ещё несколько лет. И, хоть Дарья и нашла хорошего специалиста, работающего с детьми, Женя продавил идею показывать Нину периодически ещё и Паше, неистово нахваливая своего друга. Приемная мама решила, что кашу маслом не испортишь, и согласилась.
Девочка росла добрым ребёнком. Обнаружила в себе немалые способности к языкам как плюс для раскрытия возможностей будущих супершпионок и нехилое разгильдяйство как жирный минус для того же самого. Благодаря жёсткому Дарьиному воспитанию разболтанность Нины удалось несколько нивелировать, и Женя с Пашей пришли потихоньку к выводу, что в интернате для "девушек мечты" должна царить строжайшая дисциплина.
Образование девочки получали специфическое. Три иностранных языка по выбору. Слишком много языков не давали. Главное, чтоб то, что учат, знали досконально. Обучали, конечно, только носители. В учебном плане было много гуманитарных дисциплин, чтоб язык был подвешен по максимуму. Много экономики. И очень много химии и биологии. Вопросы создания эффективного биологического оружия и создания человека, обладающего экстраординарными способностями, ставились гуманистами от науки во главу угла. По поводу физического развития девочек народ, работающий над проектом, долго спорил. Поначалу предлагалось обучить девочек какому-нибудь из боевых искусств или хотя бы приёмам самообороны, но в итоге это было отвергнуто главным психологом проекта как "дурь". "Мы готовим не спортсменок, а разведчиц, - постановил Паша, - им надо головой работать, а не расшибать её на тренировках". В итоге решили, что интенсивных занятий йогой девочкам будет достаточно. Спины будут здоровыми, да и в целом полезно для организма. Моменты, связанные с разведдеятельностью, были собраны в шикарный курс от представителей местных спецслужб. В старших классах интернат активно посещали ещё и преподаватели "оттуда".
Женя любил свой проект. И мало того, он начал понимать, что любит ещё и саму Нину. Причем не только как человека, который дал ему возможность осуществить мечту, но и действительно как своего ребёнка. Как члена семьи. Если клонов он воспринимал как живых кукол и подопытных животных, то с Ниной такой фокус его психика провернуть не смогла. Будучи редкостной амёбой в ситуациях экстремальных, в комфортных условиях Дарья проявляла себя как на редкость обаятельная особа, умеющая уговорить любого. И своим профессиональным успехом она была обязана не только литературному таланту, но и дару убеждения вкупе с невероятно пробивным характером. Поэтому она умудрилась так промыть мозг своему мужу и так сплотить их троих как семью, что он уже года через полтора воспринимал приёмыша как нечто, от этой семьи неотделимое.
Клоны тоже росли и успешно обрабатывались психологически. Женя был всем доволен. Был доволен, пока не умер внезапно от необычной болезни. Заразился вирусом, изобретённым в той же лаборатории. Клонов быстро заточили в карантин. Никто из них не заболел. Девчонкам было уже по двенадцать лет.
По странному совпадению именно в этом году в стране происходили эпохальные события. Влияние одного из южных губернаторов Станислава Андреева возросло настолько, что целый ряд соседних между собой регионов сплотился в автономное объединение, в котором перестали действовать многие из федеральных законов, в том числе и закон о сиротах. Там даже открылись два образцовых детских интерната. А чтобы было поменьше отказников, родителям, которые воспитывают детей в одиночку, назначалось неплохое пособие, которого хватало и на нянь, и на игрушки с развлекушками. Для того чтобы население основной части страны слишком сильно не кипешило и не старалось сбежать на юга, было решено принять несколько изменений в законодательстве, касаемых социальной сферы. Одним из таковых стала знаменитая "поправка об эмансипированных", согласно которой лица, достигшие шестнадцатилетнего возраста и внезапно потерявшие обоих родителей, либо по каким-то причинам оказавшиеся без родительского надзора (например, ввиду тяжёлой болезни единственного родителя), гуманной эвтаназии более не подвергались. Наряду со вступившими в брак в шестнадцати- и семнадцатилетнем возрасте они объявлялись эмансипированными. Они могли вступать в наследство, устраиваться официально на работу и получали неплохую пенсию.
Смерть мужа не стала для Дарьи жестоким ударом. В этот раз она не была убита. В её душе уже давно царила на тот момент ещё вполне платоническая влюблённость в известного журналиста, автора сенсационных и порой даже экстремальных расследований. В тяжёлые времена он так её поддержал, что по окончании срока траура они съехались. А ещё через год он сделал ей предложение. Свадьбу Дарья всё откладывала годами, но, когда поняла, что Нина уже по-настоящему повзрослела, решила-таки осчастливить избранника. Дарью спасло новое счастье.
Нине досталось гораздо сильнее. Женя занимал в её жизни огромное место. Ей хотелось кидаться камнями в окна "этой мерзкой лаборатории". Она прекрасно понимала, что работать там напрямую означало различные риски. В том числе и для жизни. Обо всём в контракте было чётко прописано. И компенсацию за произошедшее с Женей выплатили им с Дарьей очень и очень нехилую. Но душе это было не объяснить. Его смерть казалась ей абсурдом, трагической случайностью, которая никак не укладывалась в её юную голову. Это навсегда врезалась в её бывшую ранее такой счастливой жизнь. "Никогда не думала, что детство моё закончится вот так", - думала она. И тогда же она поняла, что биологом теперь она точно не станет. Хоть и мечтала об этом практически всё годы, проведённые рядом с Женей.
Потихоньку, однако, и её начало отпускать. Она была очень рада за "тётю Дашу". Нина прекрасно понимала, что её приёмная мать не создана для одиночества. Оно её могло и убить. А лишиться того, кто заменил ей мать, Нина хотела меньше всего. Постепенно Дарьино счастье стало передаваться как по крупинке и самой девушке. Она видела, как светилось лицо её тётки. Такого весёлой и энергичной с Женей она никогда не была.
- Ты Яшу любишь сильнее, чем дядю Женю? - спросила она однажды Дарью.
- Не сказала бы, - ответила та.
Потом помолчала и объяснила:
- Просто с Женей было очень интересно. Крайне интересно. Это был очень умный, необычный человек. Сколько жила с ним, столько изучала. А с Яковом мы просто на одной волне. Много движухи в нас обоих. Это мне нравится.
Незадолго до свадьбы взволнованный Яков позвонил Дарье, которая работала над новой пьесой. Писать она решила не в городской квартире, принадлежавшей Якову, где она обитала годами, а в загородном доме, который купил за пару лет до смерти её бывший муж. Там они были счастливы втроём. Она, Женя и Нина. Сейчас она сидела на даче одна, предавалась воспоминаниям, гоняла чаи на веранде и время от времени, по зову вдохновения ленивой походкой подползала к компу, чтобы поработать. Племяшка тусила в городе.
- Дашуль, привет! - судя по голосу, Яков сильно нервничал. - Дорогая, нам очень, очень надо поговорить. Возможно, мне засветило самое крутое расследование в моей жизни!..
- Привет, - ласково промурлыкала сценаристка, - хочешь поделиться?
- Ты не поверишь! Хочу как никогда.
- Жду! - обрадовалась Дарья.
- Вечер добрый, красотка! - серьёзно сказал журналист по приезду. - Как я уже говорил, мне очень надо кое-что с тобой обсудить. Потому что возьмусь я или нет за это дело, полностью зависит от тебя.
- Почему?! - изумилась Дарья.
- Да потому что… Читал я сегодня лекцию на журфаке молодому поколению. И подходили ко мне потом детишки. На память фотографироваться. Так вот одна парочка была там такая, что сфоткаться с ними захотелось и мне.
Яков достал телефон и предъявил Дарье фотку, от которой ей стало дурно.
На фотографии стоял улыбающийся Яков с двумя юными милашками. И всё было бы ничего, если б лица девчонок не были бы копиями лицами её родной племянницы.
- Что за чёрт?!
Дарья отшатнулась.
- Я думаю, ты имеешь представление, какой тут чёрт пробегал... Протанцевал, я бы сказал. Тут явно замешан твой покойный муж. И тебе решать, буду ли я в этом копаться.
- Раньше я бы сказала "нет", - почти прошептала Дарья, - но сейчас… Поскольку сейчас я понимаю, что эти девчонки явно не одни, или будут не одни, и я не знаю, насколько это всё масштабно... Короче, я готова рискнуть.
- В смысле не одни? - процедил Яков.
- Помнишь сериал? К которому я сценарий писала? За мной только один сериал. "Хрустальное время". Я обычно к фильмам пишу сценарии или пьесы театральные. А тут уговорили меня на сериал. Слава Богу, что он удался. Иначе я бы себе не простила...
- И?
- Ой, извини, я что-то как обычно всё о себе да о себе, - спохватилась она. - Так вот, была там юная актриса. Причём в одной из главных ролей. Ни с того, ни с сего. В пафосном сериале. У неё ни папика... Ну либо ооооочень его скрывает... Ни блата ощутимого в киношно-театральной среде. Мы уж грешным делом подумали, что она любовница продюсера, но Динарка вроде не лесбиянка, и даже не би. Господи, что я несу! Да и крепкая у них с мужем семья... Но я знаю, что компания взялась за сериал с условием, что эта девчонка будет там. Я ещё думала: «О! какое совпадение! Как на Ниночку мою похожа». Знаешь, играет, кстати, очень хорошо.
Дарья жестом подозвала Якова к своему ноуту.
- Смотри и любуйся, любуйся и смотри!
Теперь пришла пора Якову удивляться.
- Ты же понимаешь, что это значит? - спросил он у Дарьи.
- Не принимай меня за совсем тупую! - громко возмутилась та. – Конечно, понимаю. Шпионки! Профессии, которые подразумевают нахождение за границей, возможные контакты с известными личностями и сильными мира сего. Возможно, агенты экстракласса, раз так в них вкладываются или... первый поток.
- А причем здесь это?
- Сестра моя училась в новой музыкальной школе. У неё был неплохой голос. Учителя были молоды, пылинки с детей сдували и вкладывали в них всю душу. Потому что был первый выпуск. С каждым последующим энтузиазм учителей всё более иссякал. Всё меньше проводилось интересных мероприятий, всё тусклее был огонёк в учительских глазах. Тут явно первый поток. Он должен проявить себя во всей красе. В какой-то ну прям вообще крупномасштабной операции. Чтоб не завернули дальнейшие проекты.
- Ты думаешь, есть и второй поток? - серьёзно спросил Яков.
- Если нет, то скоро будет. А там и третий... Надо всё это завернуть, - решительно заявила Дарья.
- Ты говоришь таким тоном, будто всё это подозревала.
- Конечно! Женька работал в секретной лаборатории, но это не значит, что он умел хранить секреты. Он был учёный, хороший учёный, но не шпион. Конечно, я слышала обрывки разговоров. "Идеальный человек будущего", "человек без изъяна". Но я ... закрывала глаза. Хотя должна была понимать, для кого создавался этот "идеал" и с чьей точки зрения эти люди должны были быть идеальны. Единственное, чего я не могла предположить, это то, что в качестве исходного материала он использует нашу дочь!
"Мою племянницу", - поправилась она потом мысленно. Но она понимала, что на самом деле Нина - давно уже её ребёнок, а не чей-то ещё. Она решила когда-то стать матерью. И ответственность за это лежит и на ней.
- Он её любил, - со слезами в голосе сказала Дарья, - очень любил, но это случилось потом. Он полюбил её потом. Безумно. Но поначалу она для него была просто куском мяса. Это я теперь понимаю. Я понимала всегда. Но мне было очень плохо. И было ни до чего.
С грустью она понадеялась, что Яков не догадается, что если бы не было этой дикой жизни в подозрениях, то она не кинулась бы в ближайшие приятные объятия через полгода после смерти мужа.
- Я разворошу это осиное гнездо. Видишь ли, некоторые люди в нашей стране думают, что нынешнее правительство недостаточно хммм… гуманно. И пора с этими псевдогуманистами что-то делать. Я не любитель примыкать ни к одной из сторон. И там, и там подонки. Но есть шанс, что тут мы хотя бы девчонок спасём.
- А ты думаешь, там уже надо прям спасать?
- Не удивлюсь, учитывая предысторию. Даже чую, если честно. А теперь, зайчик мой, расскажи всё с самого начала. А потом подумаем, как деликатно... нуууу, по максимуму деликатно привлечь к этому твою племянницу. Я всё понимаю, но без неё тут нельзя.
Дарья кивнула и рассказала всё, что смогла вспомнить.
Яков помолчал, а потом выпалил:
- Короче, если ты и вправду согласна, я сливаю всё Стасу!
- Андрееву?! - ахнула Дарья.
- Да ну какому ж ещё? Единственный способ хоть как-то спасти девчонок от их кошмара, это предложить им меньший. Потому что худшей участи в нашем мире, чем стать жертвой гуманистов, вряд ли можно представить. На носу выборы. А там три кандидата: главный, Смирновский от консерваторов и Стас. Смирновский тоже хочет убрать эвтаназию и оставить только для её лишь для тяжелобольных и преступников с особо тяжкими. Стасу надо что-то, чтобы перетянуть одеяло на себя. А тут такой способ полностью дискредитировать главного, который, как выяснилось, когда ему нужно, не просто не убивает сирот, а даже их создаёт и калечит им психику. Лицемерие нашему принципиальному не простят. А главный будет повержен, у Смирновского благодаря своим заслугам, бойкости и харизме он с полпинка выиграет.
- Тогда я пишу Нине...
Нина приехала на следующий день. Как и полагается молодой тусовщице - с похмелья. Яков и Дарья предъявили девчонке фотки и долго мытарили её по поводу событий детства, связанных с её визитами в лабораторию и кабинет Паши.
Нина была деморализована. Её голова, и без того тяжёлая, погрузилась в жестокую мигрень.
- А нам точно надо туда ввязываться? - спросила измученная племянница Дарью.
- Не могу точно сказать, но они клоны. Непонятно, насколько они вообще здоровы. Помимо возможных врождённых проблем у них могут быть и приобретённые. Может, они над ними какие-нибудь эксперименты дикие проводили. Я что-то подобное подозревала, но то, что как прототип он использовал тебя - это последняя подлость.
- Я... буду это всё долго переваривать. Можно мне пока отлежаться?
- Иди, - со вздохом отпустила её Дарья. Нина сонно побрела в спальню.
- Нам надо будет схватить лабораторию за задницу. Некоторые ребята, которые там раньше работали, держат нос по ветру и не против сдать мне всех с потрохами. Единственное, о том, чем занимаются сейчас клоны, эти ребята, конечно, уже не знают. Но расспрашивать их нужно осторожно. Их до сих пор периодически проверяют. Сама говорила, что после Женькиной смерти из квартиры торжественно выносили "жучки". У них всю прослушку тоже давно вынесли, но соцсети почитывают, в том числе и переписку. И телефонные звонки могут время от времени отслеживать. Ещё и поэтому пользуемся только безопасными мессенджерами. Стасу нужно, чтобы расследование осуществлялось по максимуму незаметно. Удар по гуманистам должен быть внезапным.
- А ничего, что ты Стасиков однокурсник? Твоя активность может показать главному подозрительной. Возможно, за всеми более или менее его близкими знакомыми пристально следят.
- Так с главным мы тоже вместе учились. Даже в одной группе. Стас вообще был в параллельной. Так полкурса можно подозревать. Запутаются. У нас тут всей страной правят бывшие журналюги. И с того, и с другого конца, - усмехнулся Яков.
- Ну так-то да.
- Надеюсь, всё же, что Нино сможет помочь. Она представитель молодёжи. Может и мир моды знать слегка, и мир музыки, каких-то новых звёзд. Удобно быть шпионом, затесавшись в среду селебрети или общественных деятелей. А в наше время там частенько два в одном. Чтобы что-то гуглить, чаще всего надо знать, что именно гуглить.
- У Нинки фиговая память на лица. Она свою внешность с чужой может и не сопоставить. Но попробуем и её загрузить.
- У меня тут знакомая на политолога учится. Постараюсь прошерстить её друзей в соцсетях, - глухо отозвался из соседней комнаты похмельный голос. - Среди будущих дипломатов в первую очередь, мне кажется, стоит поискать.
- Неплохая идея! - хором отозвались журналист и Дарья.
И начался розыск. Четвёртая девочка и вправду оказалась среди "друзей" приятельницы Нины. Но однокурсницей её она не была. Девочка училась в соседнем городе, а с приятельницей пересеклись на какой-то студенческой конференции.
- Да, ты права, вы и вправду чем-то похожи, - прокомментировала распрос о своём "двойнике" юная политологша. - У неё тоже такая чудесная, незабываемая мимика. И голос чем-то похож. Но волосы вы разной краской красите...
"По ходу, с визуальной памятью у неё как у меня, - подумала Нина и позвонила журналисту.
- Всё правильно делают, - сказал на это Яков. - Раскидали девчонок по стране. Больше трёх одинаковых людей в одном городе - уже подозрительно. Ну, в одном ВУЗе точно.
Дальше опять удача. Нина порылась в аккаунтах студентки из соседнего города. Все соцсети девочка наглухо закрыла, но вот среди её сокурсников не все горели желанием окружить свою жизнь тайной. И у одной из студенток-политологов на стене была выложена фотка, где была запечатлена целая толпа. И на ней Нина узрела в том числе и ту самая девочку с конференции, стоящую рядом явно с "сестрой-двойняшкой".
Пару дней Нина думала, куда могли спрятаться остальные девчонки. И тут её осенило: рождённым в лаборатории проще всего в ней и остаться.
- Она настрочила Якову: "Привет, а можешь достать список народа, который работает в лаборатории? С указанием возраста и фотками? Шпионаж в научной сфере пока никто не отменял. Просто... Я же исходный материал. В детстве любимым моим школьным предметом была биология. Я постоянно всякие рефераты катала. А если у них сходные наклонности, то проще было оставить парочку клончиков там же".
"Вот как! – ответил удивлённый Яков. - Ну Ладно Дарья! Она всегда мечтала видеть тебя только литератором. Но неужели дядя Женя тебя не поддерживал в твоём стремлении?"
"Да поддерживал ещё как! Нанял мне даже репетитора по химии, потому что с ней у меня было гораздо хуже. А она на биофаке ох как нужна! И сам много занимался со мной. Но тут он как раз умер. Красивая протекция мне перестала светить. Но главное... Я была убита. И захотела выразить свои эмоции в творчестве. А по этой стезе протекция у меня как раз была. Так что меня рано стали печатать. И в итоге это всё меня захватило. А так бы я... Так что давай прошерстим народ в лабе. Для тебя могут сайт взломать?
"Нет необходимости. Стас подкупит кого нужно. Всё в клювике принесут".
В следующие выходные "заговорщики" снова собрались на даче.
- Короче, ты наш юный гений, Нино! - объявил за ужином журналист. - Оставшиеся четыре бедняжки работают в лаборатории. Да ещё и каким-то образом с шестнадцати лет там оформлены.
- Так изменения ж в законодательстве. Лица, достигшие шестнадцати лет и оставшиеся без родителей "эвтаназии" больше не подлежат. Уж лет пять как не подлежат. Их объявляют "эмансипированными". Они и работать могут официально по законодательству.
- Блин, точно же! Стыдоба мне. Я журналист и забыл про эту штуку.
- Не могут только опеку брать над младшими братьями и сёстрами, - грустно продолжила Нина. - Я сирота. Такие вещи принимаю близко к сердцу и помню.
За столом воцарилось молчание.
- Всё, можешь сдавать девок Стасику, - продолжила она. - Он тоже мерзавец, но в его краях к сиротам относятся всё же милосерднее. И как бы он с ними ни обошёлся, гуманисты поступят хуже.
На следующий день Яков позвонил Стасу со своего «левого» телефона на его «левый» телефон. Стас сказал, что организует похищения девчонок. А ещё сказал, что потом всех девочек свезут в одно место, и Якову очень надо будет привезти Нину туда. Нет, с Ниной ничего не случится. Но девчонок надо будет обработать. Мозги у них явно невероятно промыты. "Столкновение с источником, можно сказать с мамой, возможно, - единственный шанс как-то убедить их начать сотрудничать", - полагал он. Пытать их нет смысла. Иначе они ему будут полезны только для суда. А во время дальнейшего сотрудничества могут и предать. Яков решил, что не хочет ничего знать о дальнейшем сотрудничестве.
В день Х он отвёз девочку на загородную виллу.
- Она разговорчивая? Убалтывать умеет? - без особой надежды спросил Стас.
- До сих пор была очень разговорчивой! - попытался бравировать Яков.
Нине дали посмотреть на девочек, сидящих в комнате со стеклом вместо стены, а потом всучили бумажки. Нина их прочитала. Ещё раз удивилась пронырливости Стаса. Он умудрился достать даже такое. Она поняла, о чём идёт речь, и что именно он от неё хочет.
- Понимаешь, Нино, - грустно сказал Стас, приятный на вид пожилой мужчина с круглым пузиком, - они что-то не хотят идти нам на встречу.
-Нууууууу, - протянула Нина, - я попробую замотивировать их пойти навстречу себе самим.
Нина вспомнила, как совсем недавно защищала свой диплом. Она попыталась быть такой же непринуждённой как в тот день. Тогда она знала, что это лишь формальность, что нервничать совершенно не стоит И попыталась настроить себя точно так же.
Она зашла к девочкам. На лицах большинства из них читалось удивление. Неужели есть ещё клон, о котором им не сообщали? Или это?..
- Привет! - бодро гаркнула Нина. - Меня зовут Нина Земляничная. И как вы уже, наверно, поняли, что я ваш исходный биоматериал. В том смысле, что вас создали из образца моего ДНК, взятого у меня в четырёхлетнем возрасте.
Она видела, как девочки навострили уши.
- На самом деле я тебя знаю, - подала голос актриса. - Ты была на вечеринке, посвящённой окончанию съёмок сериала. Была со своей тётей. Я помню, что меня там некоторые меня с тобой путали.
- И я знаю, - подала голос одна из будущих журналисток. - Ну как! Твой блог читаю. И книги. Так-то я поклонница твоего творчества. Но на фотках ты немножко другая. Наверное, фильтры творят чудеса.
- Не, я себя пока редко фильтрую. Возраст пока не тот . Но я и правда на фотках совсем другая, - улыбнулась Нина.
- Я тоже читала тебя, - тихим мученическим голоском пропела одна из девочек с биофака.
- Отлично, - приободрилась юная ораторша, значит, некоторые из вас со мной уже заочно знакомы.
- В общем, не знаю, какую версию истории вам тут предложили, я расскажу свою. Инициатива собрать вас здесь изначально исходила не от Станислава.
Стас за зеркалом чуть не поперхнулся.
- Вот нахалка! – изумился пузатый политик – Я Станислав Михайлович, егоза ты пронырливая!
- Она говорит с ними на языке молодёжи, - пустился в оправдания Яков.
- Да я понимаю. Я же шучу! - добродушно отозвался Стас
Яков в очередной раз удивился. Вот вроде бы милый человек, а на деле мразь. Такая, какую ещё поискать нужно.
- Принадлежала она моему будущему отчиму, - продолжала Нина.
- Отчиму? - с хитрым прищуром спросил у Якова Стас.
- Свадьба в начале сентября.
- Пригласишь?
- Почему бы и нет, - с милой улыбкой ответил Яков. Ему часто говорили, что из него бы вышел неплохой актёр. - Если тебе не трудно будет ехать из своих краёв, то...
- Да нет. Ради такого случая долетим с женой.
- Хорошо. Сообщу Дарье, чтоб внесла вас в список.
А за стеклом Нина продолжала представление.
- Именно он увидел двоих из вас в универе на своей лекции и решил, что дело нечисто. Именно он сдал вас всех Станиславу. Я изучила документы, которые вы подписали со своими... хозяевами... Работодателями назвать их язык не поворачивается просто.
- С нашими создателями, ты хочешь сказать, - ледяным тоном внесла уточнение другая работница лаборатории.
- Типа того, - согласилась Нина. - Одним из обязательных вещей, которые Вы обязаны будете сделать согласно договору, это - стерилизация вас ... хммм... как женщин по достижению вами двадцатилетнего возраста.
- Вообще-то мы в курсе, - таким же ледяным тоном ответила та же строгая девочка-биолог.
- Не сомневаюсь, - задорно парировала Нина, - И поэтому у меня к вам соответствующий вопрос: а на кой оно вам?
- На тудой! - взорвалась опять та же девушка. - Мы современные женщины. И не обязаны обзаводиться мужьями и детьми. Если бы у меня состоялась бы моя карьера агента, которой, к сожалению, из-за Стасяндры уже не будет, у меня было бы столько денег, что я бы удочерила годам к сорока пяти милую девочку. Сама знаешь, сирот, желающих спастись - масса!
Но тут взвизгнула одна из девочек-политологов:
- Говори за себя! Поэтому я и не пошла в биологию, не осталась в лаборатории. Не хотела, чтоб мне всякой чушью мозг больше не промывали. Вот я хочу детей. И своих. И вот я, наверно, не готова умирать.
Она вздохнула.
- Нам тут, знаешь ли, - обратилась она к Нине, - дали день на раздумье. И я вот как раз думаю...
- Вот и я о том, - торжествующе продолжила свою речь юная лекторша-оторва, - веками женщины боролись за своё право иметь столько детей, сколько им хочется или не иметь вовсе. В нашем обществе узаконены аборты. Но! Опять за женщину пытаются решать, что ей делать. Это не их дело, стерилизовать вас или нет.
По лицам некоторых Нина поняла, что не только девочка-политолог мучается сомнениями.
- Мой дядя Женя, мой любимый дядя Женя втайне от моей приёмной мамы сделал из меня девять клонов. Ему нужен был подопытный ребёнок. А если конкретно, то подопытная здоровая девочка. У меня наследственный почти непробиваемый иммунитет. Как и у моей тёти Даши. На мне всё как на собаке заживает. Я практически не болею инфекционными заболеваниями. Крайне редко раз в два года у меня небольшой насморк. Дяде Жене как биологу нравилась моя наследственность. А ещё ему нравилось то, что я девочка. Кучу подобных проектов заворачивали только за то, что в них предлагалось мужское ДНК. Ведь как можно сохранить государственную тайну, да тайну вообще, если у тебя семья. Да никак. Отсюда в мире столько двойных агентов и перебежчиков. Мой пример с дядей Женей довольно красноречив. Моя тётя толком ничего не знала, но подозревала, конечно, буквально всё на свете, причём чаще всего мысли работали её в правильную сторону. Но даже если ты настоящий кремень, умеющий пускать дым в глаза, пудрить мозги и отводить подозрения не хуже матёрого афериста, то семья, особенно дети, часто становятся предметом шантажа. А ведь вазэктомия - вещь ненадёжная. Это всё мне поведал дядя Паша, бывший работник лаборатории, которого вконец заела совесть. Знакомы вы с ним?
Девочки кивнули.
- Так что ваши чайдфризм и независимость никогда никого не интересовали. Интересовало всех только создание нового идеального, совершенного человека, нужного нынешней власти. Им требуются люди без изъянов. Те, у которых не будет хвоста, который можно было бы больно прищемить.
Было видно, что девочки-биологи не особо готовы идти на контакт, а вот те девочки, которые пожили вне стен интерната, колеблются. Ей уже стало понятно, что часть она точно вытащит из этой комнаты живыми.
- Во даёт! - восхитился Стас. - Может, мне нанять её к себе политтехнологом? Как думаешь, а?
- Не, - мирно парировал Яков, - она свободный художник. Возможно, лет через пять она и созреет до чего-то такого. Но пока она очень молода и слишком много бухает.
- А теперь представим, что предлагает Вам Станислав. Вместо двадцатилетнего контракта с пожизненной пенсией двенадцатилетний контракт с обязательным отсутствием беременности и родов, если такое не будет, конечно, обусловлено стоящим перед кем-либо из вас заданием, и такой же по размеру пенсией, а также возможностью делать всё, что захочешь. Остатки молодости останутся с вами. Лет через двенадцать вам ещё вряд ли потребуется ЭКО. В общем, выбор за вами. Выбор: иметь ли вам вообще в будущем, сами понимаете, какой выбор или умереть идеальными.
И тут внезапно, одна из биологов, та, которая читала Нинин блог, воскликнула:
- Я свой уже сделала! На самом деле я не знаю, хочу я ребёнка в будущем или нет. Я не определилась. Но это и неважно. Я не хочу, чтобы это кто-то определял за меня. Я читала твой блог. И твои книги. И мои мысли часто сходились с твоими.
Она истерически захохотала и выдала:
- В общем, я верю, что произошла от тебя.
Нина поражённо взглянула на неё. Столько психологической подготовки было проведено с девчонкой, а броню всё равно пробила всего лишь писанина начинающего автора. Искусственного человека, полузомби, сразили её, Нинины мысли. А она даже и не осознавала, что они могут оказаться для кого-то так важны.
- Поэтому да, - продолжала поклонница Нининого таланта, - я не хочу отдавать свою жизнь за тех, кто не оставил мне одного из важнейших моих выборов. Несмотря на всё то хорошее, что мои создатели для меня сделали.
- Спасибо, - тихо сказала Нина, - мне очень приятно, что ты меня читала.
Она вышла за дверь и сказала Якову и Стасу:
- Ну что, пришла пора выводить по одному тех, кто готов сделать выбор прямо сейчас. Их будет оставаться всё меньше и меньше. Их обрабатывали, но они всё равно подростки на перепутье. Мне самой недавно было восемнадцать. Думаю, стоит.
Она думала, что Стас накричит на неё, будет орать, что не позволит какой-то малолетке тут распоряжаться. Но Стас был мудрым мужиком, потому и смог получить в стране такое влияние.
- А ты умная девочка! - похвалил её он.
- Спроси их про выбор, - обратился он к одному из охранников. Тот открыл дверь и спросил:
- Есть желающие жить?
Из комнаты страха выбежала возбуждённая донельзя девочка-биолог. Та, которая Нинина фанатка.
Нину и Якова попросили остаться на всякий случай ещё на полчаса. Но повторно уговаривать юной литераторше никого не пришлось. Через двадцать минут охранник вновь открыл дверь. И сказал, что ещё одна девочка хочет присоединиться к своей подруге.
- Процесс пошёл, ребята! - потирая руки, сказал Стас. - Можете отправляться домой. Увидимся на свадьбе!
Нина удивлённо посмотрела на Якова.
- Увидимся, - пробормотал в ответ журналист.
- Потом расскажу, - прошептал он Нине, стоило только Стасу чуть отойти.
В итоге от смерти отказались все. Даже упёртая спорщица из лаборатории. В итоге она осталась одна. А умирать в одиночестве было как-то совсем печально. В итоге она сдалась. Впрочем, и не пожалела, ведь платить Стас обещал вдвое больше. Девочки продолжили этап социализации. Впереди была учёба, съемки и театральные подмостки, журналистские и научные публикации. Девочек умело продвигали по жизни, через три-четыре года каждая в свой срок занялась шпионскими делами, о которых они мечтали ещё с детства. Но предварительно они дали показания на скандальном судебном процессе, который, несмотря на всю шумиху в прессе прошёл за закрытыми дверями. Инкогнито девочек было соблюдено строго.
После такого скандала Стас с лёгкостью выиграл выборы.
Яков получил неплохой гонорар за свою разоблачительную статью о нечистоплотных делишках биологов государственной лаборатории в оппозиционной гуманистам газете, и, соответственно, очередную порцию славы.
А в сентябре журналист и Дарья наконец поженились. Свадьба получилась отличная. Актриса-клон подружилась с Ниной и тоже была приглашена на свадьбу в числе других представителей творческой тусовки. Для новой роли она преобразилась практически до неузнаваемости, поэтому в этот раз её с племянницей невесты никто не перепутал. Стас с супругой и правда доехали. Главный кандидат в президентское кресло произнёс целых четыре прочувствованных тоста, каждый из которых заканчивался обращением к Дарье по поводу того, что она даже и не представляет за какого невероятно классного парня выходит замуж. Невеста в ответ вежливо улыбалась.
В момент перерыва между выступлениями приглашённой рок-группы Нина и актриса выползли с бокалами вина во двор отеля, где находился банкетный зал, и завели непраздничный разговор.
- Стасяндра, блин, такой скользкий! - сказала актриса.
- А то! - поддержала Нина.
- И всё-таки мне жутко думать, что Женёк, наш создатель, мог так нас подставить!
- Это ладно, я его считала своим отцом. До сих пор не переварила это и не решила, как жить...
- К психологу ходишь?
- Да.
- А нормальный? Нравится?
- Да, вполне. Подруга с психфака подогнала своего препода.
- О! Может, я тоже к нему похожу?
- Да почему нет? По крайней мере, попробуешь. Если не понравится, найдёшь другого.
- Как ты думаешь, Стасяндра нас отпустит, когда придёт время?
- Я думаю, что отпустит. Да, в контракте написано, что вы будете в резерве. Но настоящие бойцы невидимого фронта должны быть молодыми и незамутнёнными. Это тоже одна из черт совершенного гражданина. Чем меньше опыта и мозгов, тем преданнее разведчик. Не зря же террористические организации делают ставки в рискованных операциях в основном на молодежь. Я думаю, что они всё же запустят второй поток, если вы за пару лет оправдаете ожидания. Стасяндра - скользкий тип, но он предпочитает эксплуатировать в меру. Надеюсь, что и второй поток ожидает менее тяжкая участь, чем была бы при гуманистах. Ну а если попытаются кинуть вас, то ничто не помешает тебе, к примеру, стать двойным агентом, а впоследствии и перебежчиком.
- Молодые! - рассмеялась актриса. - Ты с таким умудрённым видом разговариваешь с высоты своих мудрых двадцати четырёх...
Потом она притихла и сказала:
- Да, я знаю, что мы ещё очень зелёные и тупые. Но только знаешь, - попросила она внезапно, - будь, пожалуйста, всегда со мной. Понимаешь, я родилась с сёстрами, но в то же время как будто одна. Я непохожа на них. Я не смогла ни с одной из них сдружиться. Агенты спецслужб... Они же должны быть по максимуму серыми. И когда нам предлагали на выбор будущие профессии, актрисой решила стать я одна. Все остальные предпочли быть менее заметными. И не только потому, что хотела выделиться. Стать гениальным шпионом, будучи публичной персоной, это невероятно сложно в наше время, но и невероятно круто. Те, кто работают так, становятся легендами. Я хотела реализовать свои способности, конечно. Но ещё больше я хотела найти близких по духу людей. Я всегда была одна. Среди девчонок у меня нет родственных душ, хоть мы, как говорится, из одного источника. И я счастлива, что нашла друзей и приятелей в творческой среде. Тут моё место. Но и их не так уж много. А ты - человек, который знает обо мне то, чего не знает никто. И мы с тобой в родстве. Вот с тобой я чувствую, что ты моя сестра. Не бросай меня. Может, меня и создавали как совершенство, но страх одиночества - моё слабое место. Ты же не бросишь?
Нина схватила подругу за руку и прошептала:
- Нет, конечно. Никогда.