Секрет, который вы должны знать

 

Молодой Чанг вернулся из отпуска с сувениром для лаборатории: это был контейнер дип-зип, предназначенный для хранения продуктов в 2к20, разрекламированный в Тик-токе и на Ютюбе, где в него закладывали то мороженое, то горячий суп. Готвальд спросил, не хочет ли китаец стать звездой экрана, но лаборант ответил, что он лучше бы отправился в экспедицию. Дип-зип подходил идеально для этой цели. К сожалению, скромный вклад Чанга был напрасен, потому что экспедиций в отделе не планировали. Уже который год все сотрудники сидели в четырех стенах, наблюдая за крысами. В этом году персоналу велено было носить маски, вот и все отличие от предыдущего года. Алексей призывал коллег больше улыбаться, как бы давая понять, что хотя они тут все в масках, но под масками оставались те же хорошие сослуживцы. И только китаец оставался мрачным, его разочарованию лаборанта не было предела. Лаборант приставал то к профессору Готвальду, то к его ассистенту Алексею, демонстрируя возможности контейнера.

Сделанный из платинового силикона дип-зип имел плоское основание, которым Чанг его поставил на крысиную клетку. В его глазах зажегся огонь, когда он посмотрел на хвостатых подопечных, а те не собирались отказываться от подаренного шанса. Вот тогда-то лаборант впервые после отпуска улыбнулся. Позже Чанг оправдывался перед коллегами, что он просто хотел испытать дип-зип в микроволновке, холодильнике, морозилке и посудомоечной машине, и мыслей не имел наносить вреда подопытным животным. Их поголовье насчитывало около полусотни, и стоили они бешеных денег, все время повторял Готвальд, руководивший лабораторией.

По лицу китайца стекал пот, он осознал, что лишь чудом избежал увольнения, и объявил себя по гроб жизни обязанным Алексею, который составил дип-зип с клетки за миг до того, как в него вонзились острые зубы грызунов. Однако всё это была обычная суета.

Про лаборанта, обожавшего всякие новинки, Алексей вечером рассказал своей подруге Фатиме с форума мусульманских невест, которая тоже пришла в восторг от дип-зипа. Появление необычного ассортимента давало работу фотографам, к которым она себя причисляла.

Если Фатиме приходилось бороться за место под солнцем, то Алексею в отношение работы повезло. Он уже несколько лет трудился в лаборатории, где вели поиски лекарства против старения. Лаборатория располагалась в бывшем здании по изготовлению вакцин. Именно здесь удалось приобрести линию лабораторных мышей, пригодных для экспериментов. Готвальд был прав: стоили грызуны недешево, а главное, взять крыс, у которых в родословной насчитывалось несколько десятков поколений предков из лаборатории, представляло особую сложность.

На этих животных участники экспериментов испытывали препарат под названием ISIRIS, имевшего неплохой потенциал, разве что все возрастные изменения у испытуемых препаратом шли крайне медленно. ISIRIS должен был продемонстрировать быстрое восстановление когнитивных способностей, которое сопровождалось омоложением мозга и иммунных клеток грызунов. И хотя все члены лаборатории не имели сомнений, что омоложение происходило, посторонний вряд ли смог бы заметить улучшения. «Есть изменения, Алексей?» – каждый день спрашивал профессор Готвальд, и помощник отвечал: «Все идет по плану!»

Существовало незыблемое правило насчет пищевых добавок, положенных крысам – а именно, никаких добавок. На протяжении многих поколений лабораторные животные получали имели один и тот же рацион питания. Между тем Чанг это правило нарушил, сунув паре старых крыс зеленых листков, которые подал в лотке с салатом, надеясь, что никто не заметит. Точно так же, как он провозил через границу восемь граммов талька, назначение которого объяснял весьма по-идиотски. Просто это был человек с фантазией.

«Чанг, это ведь… зачем ты это сделал?» – пробовал остановить его Алексей. «А что такое?» – Никакого раскаяния в голосе китайца не прозвучало. Он только что нарушил правило, и ничего! Но разве все в мире не создано в ходе нестандартных решений?

Когда Алексей подошел к клетке, хвостатые стервятники уже справились с обедом.

«Есть изменения, Алексей?» – в очередной раз спросил Готвальд, и тогда его ассистент признался, что подопытные получили добавку неизвестного происхождения. Ни слова не говоря, Чанг выгребал грязные опилки. Его лицо выражало удовлетворение: у крыс наблюдалось восстановление когнитивных способностей, что переводило эксперимент на новый этап.

«У нас прорыв, Готвальд! – ответил Алексей. – Это Чанг им свои листочки подбросил!»

«Убирайтесь, чертовы твари!» – прогремел голос Готвальда.

Он провел в виварии день и ночь, чтобы убедиться в том, что Алексею с первого раз было ясно: после листочков Чанга изменение в крысах стали необратимыми. Новая добавка не только омолодило мозг стареющих мышей, но произвела это в кратчайший срок. Анализы и тесты подтверждали, что побочных эффектов не обнаружено. Алексей уже задумал писать статью, но руководитель велел подождать, и в журнал пошла статья о последних результатах исследований при помощи препарата ISIRIS, которые давали основание надеяться на положительный результат.

Если Чанг и ожидал награды, то он вынужден был разочароваться: его выставили из лаборатории в 24 минуты за нарушение дисциплины и качества, не совместимых с его должностью. По мнению старого Готвальда, китаец с его фантастическими замыслами не годился для научных исследований.

После ухода лаборанта, работы у Алексея прибавилось. Старые крысы шли на поправку, биодобавка омолодила их мозг. Это подтверждало предположение, что возрастные когнитивные потери могут быть вызваны определенной блокировкой, а не постепенной дегенерацией. Мозг старых грызунов не терял эти функции навсегда, но какой-то механизм блокировал его нормальную деятельность. Этот механизм ученые называли «порочным циклом клеточного стресса». Под воздействием добавки общие признаки старения нейронов исчезли сразу.

Готвальд первым из коллег осознавал ответственность, которое накладывало на лабораторию это нечаянное открытие. Большую часть времени он молчал. «Вы этому не рады?» – спросил его Алексей. – «Сам видишь. мы приблизились к финалу. Представь, сколько людей захочет получить это средство. И как это изменит мир? Мы переходим в режим секретности. Все результаты храним в тайне. Лишнее слово – и вылетишь из лаборатории. Нам придется ограничить контакты. Никаких новых людей в окружении. Вы пока не понимаете, насколько опасно наше открытие!»

Ах, как некстати было это решение. У Алексея как раз стали налаживаться отношения с Фатимой, с которой он до этого лишь переписывался. К счастью, свидание у них состоялось на день раньше, чем Готвальд объявил режим изоляции. На день, но раньше.

«А что такого парень сунул вашим крысам?» – поинтересовалась Фатима. Алексей и сам задавал себе этот вопрос. Вот только Чанг не признался, и свою тайну он унес с собой. «Китаец только что вернулся из отпуска на Гавайях. Он хвастал, что видел цветок счастья. Полагаю, что листок от растения он и скормил подопечным».

Готвальд перерыл интернет в поисках информации о цветке, но увы, тот встречался всего в одном месте на земле. Он являлся достопримечательностью острова Мауи, входившего в Гавайские острова, и рос только на вершине горы Халеакала. Его созревание происходило на седьмом году жизни, когда целую неделю он цвел гроздью, напоминающую павлиний хвост. У корня растение было опушено серебристыми листочками, которые Чанг и скормил крысам, первым бессмертным животным на земле.

«После семи дней цветения цветок закрывается и погибает», – гласила статья

«Но это ничего», – заметил профессор Готвальд. – «Это ничего», – подтвердил Алексей.

В аэропорту их уже ждали билеты до Гонолулу.

Экспедиция ученых не осталась незамеченной представителями спецслужб, которые отслеживали контакты террористов. Причина объяснялась просто. В поле зрения органов попала Фатима, являвшейся четвероюродной сестрой одного парня из далекого пакистанского города, он ходил к мулле, один из учеников которого имел связи с террористами. Тот факт, что Фатима никогда не бывала в Пакистане, значения не имел. Ее связь с ученым русского происхождения насторожила военных, и Алексей немедленно угодил в разработку. Когда же установили его связь с центром по производству вакцин, то он попал под подозрение и получил статус «условный террорист».

Теперь день и ночь спутники отслеживали его местоположение, которое передавались в отдел спец операций. Вернее, данные получал оператор мобильной связи, услугами которого пользовался Алексей, но военные покупали данные о местоположении пользователей мобильных устройств, как у операторов, так и у разработчиков приложений. Один из бывших сотрудников фирмы, торгующей такими данными, заявил, что имеющиеся у фирмы возможности позволяют полностью деанонимизировать любого пользователя. «А, русский? Ну тогда все понятно». – «Что? Почему?» – «Патамушта!»

И, как оказалось, военных чутье не подвело. Сразу из Гонолулу ученые направились местным рейсом на остров Кауаи, где на полигоне шло испытание гиперзвуковой ракеты C-HGB. Ракета C-HGB должна была включать в себя обычную боеголовку, систему наведения и тепловой щит защиты. Поскольку ряд устройств еще не было разработано, то речь шла о «конструкции». Испытание проходило под совместным контролем ВМС и сухопутных сил США. К сожалению, при недостаточном качестве связи произошла погрешность, в ходе которой остров Мауи, на котором высадились ученые, превратился в Кауаи, и был ошибочно включен в район испытаний.

Получив сигнал, что террорист приближается к секретной точке, американские военные направили ему навстречу дрон-разведчик.

В это время профессор Готвальд взобрался на вершину горы и приблизился к цветку счастья, листья которого уже начали увядать. На месте цветов образовались семенные коробочки.

Проводников и носильщиков на время отпустили, чтобы никто не мешал торжественности момента. Профессор взял тонкий нож и принялся аккуратно срезать длинные зеленые листья, которые его ассистент Алексей складывал в дип-зип.

Сделав первый заход, квадрокоптер отослал на базу изображение, на котором двое мужчин сидели на корточках на самой вершине горы, что они делали, определить не удалось. Недостаточное разрешение камеры не позволяло понять, чем именно они занимаются. Времена школьных экскурсий, когда дети собирают в парке листья, цветы и семенные коробочки, американские служащие успели забыть, поэтому предположения по поводу видеосъемки, которые они строили, не имели общего с действительностью.

Пока камера с дрона писала действия людей, профессор Готвальд обходил вершину горы в поисках других образцов растения, а Алексей пытался собрать проводников и носильщиков, разбредшихся кто куда.

Между тем дрон-разведчик навис над ученым совсем близко и навел объективы, чтобы снять, чем именно занимается вражеский агент. В тот момент, когда квадрокоптер приблизился к профессору Готвальду на расстоянии протянутой руки, тот взмахнул палкой и сшиб машину на землю. Раздраженный посторонним вмешательством, он растоптал механизм. Разделавшись со шпионом и уничтожив камеру, ученый продолжал упаковывать растительный материал в контейнер зип-дип.

Нападение на дрон военные посчитали актом агрессии, на который решено было ответить огневым залпом. К тому времени они уже скорректировали первоначальную ошибку с геолокацией, но не доложили об этом по команде, наблюдатели не могли признаться, что перепутали острова: дрон нашел цель на острове Мауи, который располагался на значительном расстоянии от острова Кауаи, где велись испытания гиперзвукового оружия. Да и самого оружия, положа руку на сердце, еще не существовало, а секретный объект «конструкция» был предназначен для отмывания бюджетных денег. Тем не менее, руководство ясно дало понять, что рассчитывает на акт возмездия.

Когда же кто-то из инженеров заикнулся, что мощность «конструкции» не позволяет нанести ракетный удар необходимой точности, из секретного сектора была извлечена новинка от российского «Техмаша». Ученые разработали новое устройство для высокоточных боеприпасов, называемый координатором цели. Он позволял комплексно обрабатывать данные о наземных объектах, опираясь на температурный контур, и габариты целей.

Пока на острове Кауаи военные вели приготовления, группа ученых продолжала поиски цветов счастья. Это стоило экспедиции жизни трех человек – от прицельного удара ракеты погиб профессор и два проводника, остальным удалось эвакуироваться с острова на катере.

Впоследствии гибель членов экспедиции объявили несчастным случаем.

Когда солдаты прибыли на поле боя, чтобы оценить ущерб и подобрать трупы, они нашли контейнер, набитый растительной тухлятиной. Судя по клейму изготовителя, контейнер являлся ноухау, а, значит, имелась возможность отследить покупателя и выйти на заказчика предполагаемого теракта. В самом пакете находились только листья и семена, которые солдаты вытряхнули на землю. Материала оказалось достаточно, чтобы дать жизнь новому кусту цветка счастья, но узнать об этом удалось только через семь лет.

Алексей объяснял чудо своего спасения тем, что в момент взрыва он ушел искать сигнал связи, потому что хотел позвонить Фатиме и рассказать ей о чудесном цветке. Интересно, что за минуту до взрыва девушка спросила его, что он делает, и Алексей ответил: «Слушаю музыку. Прыгай ко мне, киска!» Когда фоном к его тексту прошел взрыв, Фатима сказала, что это самая фоновая топ-пасхалка в ее жизни.

После возвращения Алексей с Фатимой съехались, но еще долго ученый не мог найти работу по специальности. Она нашлась на другом конце света. Среди сотрудников научной фирмы Алексей встретил Чанга, поддержка которого подвигла Алексея переехать с семьей в Китай. Друзья начали общение со старого доброго недовольства начальством, но после пары минут рабочего времени все забылось. «Готвальд предупреждал, что дело тухлое, так оно и вышло. Накрыло нас ракетой», – рассказывал Алексей.

Лекарством бессмертия они больше не занимались, но на Гавайи ездили регулярно.

«Бессмертие, брат», – оба друга жевали листики.

«Бессмертие, брат?»

«Бессмертие, брат!»

Фатима над ними смеялась, но тоже жевала листики, и своему ребенку давала жевать. Поскольку после замужества она удалилась из мусульманских чатов, наблюдение за ней больше не велось, да и возможностей в Китае у американских военных не было.