Возможности «бога» в человеке
Пролог
«Мне, Первый!» - вещала толпа.
Эхо гулом проносилось по площади.
Всего-то надо обратить мысленный взор. Выхватить фигуру одним молниеносным взглядом...
Первый. Единственный. Неповторимый.
Ему рукоплескали. Его имя не сходило с уст. Его образ запечатлели фрески.
Он смотрел на ликующих внизу людей, наслаждаясь и вкушая их неистовое рвение. Увидеть его, соприкоснуться с его волей, энергией...
За спиной послышались шорохи. Он на мгновение отвлёкся на них. И поморщился от негодования. Вечно им неймётся. Вечно они ждут быстрой развязки. А он хотел, как можно дольше наслаждаться своим успехом, своей избранностью и привлекательной невозможностью быть, как он.
Быть ИМ — это познать весь спектр спёкшегося с внеземным существом сознания.
Он мог творить, усмирять, зиждить... Ему было подвластно всё ныне живущие... Для него не существовало границ и запретов...
Мир в восхищении преклонил перед ним колени.
«Мне, Первый! Мне!» - возликовала толпа, когда он вознёс над ними свою длань.
Толпа в одно мгновение замолкла в напряжённой тиши, натянутой как струна под небосводом.
Он медленно окинул взглядом тысячи людей. И вот в середине забрезжила фигурка, что тут же была выхвачена им и выставлена на обозрение.
Все замерли, ожидая невиданного доселе зрелища.
Первый вспыхнул, покрываясь муаровым светом. Фигура его растворилась, оставляя в воздухе, как запотевшее стекло призму, внутри которой угадывались очертания мира из ослепительно яркого света.
Шаг. И фигура девушки растворилась в ней, удаляясь с тускнеющим огарком солнца.
Первый погас. И принял вновь свою обычную человеческую форму.
Толпа ликовала, вновь скандируя: «Первый! Первый!»
Он милостиво распростёр над ними руки, награждая снисходительной улыбкой всемогущества...
Глава 1
Космос пылал сотням огней. Глейд не любил подобного времени. Полёты в этом пространстве галактической системы находились под строгим запретом в данный период, а ему чертовски необходимо попасть на Зандиум. Ему грозило упустить хороший куш.
Разрешение ему не дали, хотя позволили остановиться на Органе, ближайшей к области планете, чтоб дозаправиться и пополнить запасы. Он с негодованием, но смирился. Проскочить вглубь не удастся - территория под наблюдением. Если только получится найти корабль, что следовал по схожему маршруту.
На встречу Глейд успел с трудом. Как назло, все пути проходили мимо колонии, отчего пришлось добираться до места с двумя выходами на перемежающихся станциях.
Глава 2
Небольшой бар в этот час был почти пуст. Глейд прошёл к дальнему столу, за которым сидел мавританец. Грузный, высоченный мужчина, больше напоминающий качка в груде мышц.
С Орном Глейду уже приходилось иметь дело. Это был мрачный, неразговорчивый тип, своим устрашающим видом внушающий и замешательство, и неприязнь.
Едва Глейд присел за столик, тот ногой подвинул к нему тяжёлый на вид контейнер из материала, напоминающего по внешнему виду металлокерамику. Глейд едва не поморщился. Контейнер из крепкого каркаса костяной брони одного из вида полозов свидетельствовал о живом и опасном содержимом внутри.
Орн заметил пробежавшую по его лицу тень.
- Ты ещё можешь отказаться.
- Нет. Мой корабль оборудован всем необходимым для перевозки таких грузов.
Орн внимательно отслеживал его мимику.
- Хорошо. Но контейнер открывать запрещено.
Глейд нахмурился.
- Я же сказал, мой корабль оборудован... Сейфовая капсула экстра-класса!
- Это не обсуждается. Если хочешь, можешь поместить контейнер в неё, но целиком.
Глейд хотел было настоять на своём, но сдержался и проговорил:
- Хорошо.
Орн протянул ему электронный чек-лист для принятия груза с сохранностью и доставкой. Глейд пробежался по скупым строчкам, сверил серийный номер на боковой части контейнера. В графе «груз» стоял лишь шаблонный маркер, указывающий на живое происхождение товара.
- Здесь не указан класс опасности... - проговорил он.
- А ты как сам думаешь, если он в биоконтейнере?! - отчего-то свирепея на глазах, проговорил Орн.
Глейд не стал настаивать о внесении уточняющих моментов в текст и поставил подпись за приёмку, беря на себя ответственность на всю продолжительность полёта. Едва он это проделал, как виртуальный кошелёк Глейда пополнился внушительной суммой, о чём сообщили цифры на гибком информационном экране, прикреплённому к запястью.
- Две третьих от указанной суммы ты получишь после доставки контейнера на Хару и передачи его нашему курьеру.
Глейд встал, взял за ручку груз, что тут же начал оттягивать руку ощутимым весом, коротко попрощался и направился к выходу.
Глава 3
Вылет с Органы Глейд откладывать не стал. Небольшой, манёвренный корабль после взлёта, шустро устремился по направлению к системе планеты Хара, одной из важнейших точек глобальной империи. Глейд бывал на ней не раз, восхищаясь её красотой и природной многовидовой насыщенностью.
Путь предстоял нелёгкий. Расстояние до Хара не было сколько-либо большим. Всего-то с десяток стандартных суток в одну сторону. Но расположена планета была так неудачно, что прежде, чем в обзоре появится приближающаяся точка, предстоит преодолеть аномалию высококонцентрированных магнитных полей с зоной плотного кольца астероидов. Тем не менее Хара была и оставалась одной из самых востребованных и желанных для посещения планет.
Глава 4
Автоматика корабля работала в обычном режиме, справляясь со всеми поставленными задачами.
Глейд не стал запирать контейнер в сейф-капсулу, решив не тратить на это ресурсы. И теперь тяжёлый груз хранился в небольшом углублении позади его капитанского кресла.
Глейд предвкушал как, получив окончательную оплату, устроит себе заслуженный отдых на одном из туристических спутников Хары. Эти мысли согревали его и уносили далеко вперёд в грядущих планах.
Резкий удар и корабль вздрогнул, опасно накренившись от проложенного ранее курса. Корпус завибрировал. Автоматика тут же истошно завопила о неполадках в системе. Глейд поспешно перешёл на ручное управление, выравнивая корабль по панели приборов.
Почему не сработали датчики, предупреждающие об опасном сближении корабля с объектами за бортом? Глейд, вернув корабль на нужный путь, перевёл его в режим автопилота. После чего тщательно проверил данные приборов с нескольких экранов. Работа датчиков на корпусе корабля, казалось, была в норме.
Глейд собирался уже пройти проверить повреждённые области, как ещё один удар, более мощный и ощутимый, просто выкинул корабль с курса в гущу массивных глыб в поясе астероидов.
Сильный удар повернул технику вокруг своей оси, отчего Глейд на мгновение потерялся в пространстве. Системы оповещения вновь взвыли со всех сторон. Глейд судорожно схватился за штурвал, пытаясь выровнять корабль, чтоб уйти от очередного столкновения.
И тут перед его глазами проплыл контейнер. Только тогда Глейд понял, что системы искусственного притяжения отказали, а он даже не удосужился закрепить ценный груз. Глейд поспешно расстегнул ремни безопасности и рванул за контейнером, забыв на секунду о произошедшем.
Едва его пальцы коснулись крепкого корпуса, как корабль заплясал вокруг своей оси, подчиняясь неведомым законам влияния проплывающих объектов и магнитных полей. Глейд чертыхнулся, проклиная всё на свете за свою глупость.
Выбранный им курс не был самым безопасным, но зато был самым коротким. Его нетерпение оказаться на Харе сейчас сыграло с ним самую злую шутку из всех.
Оказавшись вновь в капитанском кресле, он установил груз под ногами в небольшую выемку, прижав его ступней. И немедля, тут же включился во спасение корабля от очередного столкновения. Это удалось не с первого раза. Выровнять, развернуть носом в нужном направлении, снизить скоростью, чтоб автоматика успела рассчитать погрешности в курсе и принять от датчиков информацию о найденных повреждениях.
Выдохнул Глейд, лишь когда корабль вышел из опасной зоны в более-менее спокойную область. Повреждения были значительны, но не критические, чтоб угрожать его жизни. Искусственное притяжение появилось после запуска резервных цепей питания, обеспечивающих функционирование жизненно важных систем корабля.
Глейд устало прикрыл глаза, понимая, что ремонт обойдётся ему в круглую сумму, да и отнимет изрядно много времени. Отпуск поблёк в его мыслях, как нечто недостижимое на этот раз.
Занимаясь решением неожиданно свалившихся на него задач, а также обдумыванием дальнейших действий, Глейд совершенно забыл о важном грузе. Вспомнил он лишь тогда, когда одну из ног свело, словно от долгого пребывания в одном положении, онемев от снижения кровотока в мышцах.
Взгляд, брошенный себе под ноги, привёл Глейда в ужас. По ступне медленно, но верно распространялась невиданная им доселе сущность, похожая на полупрозрачную лозу с нитями-усиками.
Гейд подскочил, закричав не своим голосом, пытаясь стряхнуть её с себя. Но нога словно приросла к контейнеру. То, что где-то в оболочке груза образовалась трещина, не было сомнения. Другой вопрос, что теперь делать? На корабле был медицинский отсек, но его возможности были настолько малы, что в лучшем случае Глейду удалось бы сделать укол антибиотика и наложить шину. Хирургическим комплексом он не был оснащён.
Глейд поспешно стянул с себя безрукавку и обмотал кисть руки, намереваясь сорвать неведомое существо с помощью импровизированной рукавицы. Но какое там. Едва его пальцы коснулись полупрозрачной структуры, как она тут же распростёрла свои шевелящиеся усики на его ладонь, охватывая её так жадно и поспешно, что Глейд резко отдёрнул руку. Между тем данная ипостась уже доползла до бедра и настойчиво переползала на вторую ногу, как не старался Глейд отставить её подальше.
Он оказался в ловушке. Дотронуться он не мог. Передвигаться тоже. Онемение от ноги распространялось всё больше вверх, повергая Глейда в животный ужас.
Глейд попытался дотянуться до складного ножа, расположенного в стороне от основной панели. Неимоверными усилиями, наконец, ему это удалось. И вот яркое лазерное лезвие прочертило своей гранью линию в неизвестной живой материи. Ничего. Оно прошло сквозь, не повредив и пяди. Глейд вновь и вновь повторял свои действия, пытаясь отсечь хоть часть неведомого существа, тем самым освободив своё тело от захватнического воздействия.
Пот выступил на лбу и спине. Кровь пульсировала в висках, отдаваясь в ушах. Сердце бешено колотилось. Мысли стучали набатом в рассудке.
Когда лианы поглотили большую часть тела, запечатав его в полупрозрачный кокон, Глейд бессильно упал в капитанское кресло, смиряясь с неизбежной участью.
Существо, словно почувствовав его поражение, с невероятной прытью поглотила остатки его фигуры в себя.
Последнее, что запомнил Глейд: перехватившее дыхание тугих мышц на шее и влажное, слизкое прикосновение к коже. Сознание оборвалось тут же.
Глава 5
Очнулся Глейд от настойчивого писка зума связи, запрашивающего данные корабля, имя владельца, цель прилёта и тому подобную информацию, необходимую для получения разрешения к высадке на поверхности Хары. Глейд, не думая, ответил на вызов, отдавая бортовому компьютеру указания, перенаправить необходимые сведения.
Вспомнил он о ранее произошедшем, только обнаружив в руке нож. Его обдало холодным потом. Он судорожно оглядел себя с ног до головы. На нём была стандартная экипировка, без каких-либо следов вмешательства или присутствия на теле неведомой жизни.
Контейнер по-прежнему был под ногами. С виду совершенно целый и невредимый.
Глейд тут же взял его в руки и оглядел со всех сторон. Никаких признаков повреждения на биокожухе не было, что подтверждалось весело подмигивающим зелёным огоньком, сообщающего о целостности груза.
Неужели всё с ним произошедшее было лишь лёгким приступом бессознательного состояния? В которое, по-видимому, он впал при резком ударе астероида в корпус корабля.
Глейд ощупал голову, в надежде найти подтверждение данному предположению. Но ни ушибов, ни гематом, ни каких-либо ран обнаружено им не было. Наоборот, голова работала ясно, а в теле не ощущалось признаков усталости или посттравматического состояния. Глейд встал и обошёл капитанскую рубку по кругу, удостоверяясь, что чувствует себя непросто сносно, а очень даже приемлемо.
Корабль между тем вышел на околоземную орбиту планеты Хара и начал спуск к заданной точке посадки на территории космопорта, где ему было разрешено приземлиться.
Минуты текли. Глейд размышлял о случившемся. Убедив себя, что произошедшее лишь плод его фантазии, а он цел и невредим, Глейд с упорством опытного перевозчика занялся по-настоящему важными, по его мнению, делами.
Последующие часы в исчислении стандартных суток он потратил на перемещение корабля в ремонтный док, за что пришлось выложить практически все средства со счёта, поиска недорогого, но приличного жилья на всё время ремонта и передачи ответственного груза курьеру.
Встреча состоялась в одном из придорожных кафе на окраине города. Курьером был молодой человек ничем не примечательной наружности, который прежде чем подписать акт приёмки груза, тщательно осмотрел и проверил контейнер.
Едва они распрощались, как условленная сумма тут же была перечислена на счёт Глейда, чем окончательно развеяла его сомнения и несказанно улучшила настроение.
Вернулся он в отель в приподнятом настроении, напевая незамысловатый мотив одной из песенок, что часто крутили на музыкальных каналах.
Заснул Глейд с радостным удовлетворением от успешно выполненной задачи.
Глава 6
Кто ждёт воскрешения, да умрёт.
Кто ждёт смерти, да воскреснет.
Муки невосполнимой утраты прожигали нутро. Я не смерть. Я не жизнь. Я проводник от одного состояния к другому.
Долгие годы беспамятства оставили свой след. Я хотел ощущений. Жаждал их всем своим существом. Пища была далека. Недостижима.
Запертый в непроницаемый кожух, я метался в поисках того, кто утолил бы мой голод. Долгие годы закончились в один миг в теле человека. Я с трудом удержался, чтоб не вкусить его смертную и живую плоть. Нет. Второй ошибки я не совершу.
Человек был достаточно силен, чтоб его оболочка смогла удержать меня. Медленно я прокрадывался в отделы его мозга. Не спеша, чтоб успеть свыкнуться с этим телом, сжиться с его сознанием и памятью.
Сколько пустых и никчёмных мыслей кружилось в его голове. Я морщился от бесконечной вереницы глупых дум и решений.
Я терпел, зная, что награда не заставить себя долго ждать. Знакомый мир величия ждал меня. Совершенный. Безупречный. Идеальный.
Почву для восхождения к всевластию я начал готовить методично и вдумчиво. У меня есть лишь один шанс вернуться с фанфарами на Олимп.
Его тело подчинялось охотно. Разум без сопротивления отдавал себя мне. Я не стал поглощать его полностью, решив тем самым показать свою возможность прислушиваться к чужим желаниям.
Подобострастие пробудилось вместе с самомнением. Гордыня была усмирена желаниями. Подчинение было безоговорочным и полным.
Глава 7
Глейд смотрел на себя в зеркало, восхищённо замерев от картины отражения. Он был немыслимо прекрасен. Как же раньше он не замечал этого? Как не видел безупречный профиль и словно выточенного скульптором тела?
Он был недостижим и неповторим. И мир плескался перед ним в своём несовершенстве. Он мог перекроить его под себя, чтоб хоть частично приблизит к своему образу.
Он мог. И хотел. Но ещё больше он хотел вкусить жизненные силы утраты и смертные силы возрождения. Нужно лишь показать всем возможности нового мира за пределами этих пространств.
Глава 8
Глейд не спешил. Кому нужна спешка, если весь мир у твоих ног? Помиловать или нет теперь было в его власти. Медленное восхождение началось с загнивающей плоти пациентов лепрозория. Методично отсеивая их тела, он воскрешал их к жизни. Нигде не встретил он сопротивления. Ни в ком не увидел и мысли возражения. Все они хотели жить так или иначе.
Дальше были больницы, клиники и тому подобные места. Люди боготворили его и восхваляли его на каждом шагу. И не удивительно. Он и был сродни богу. Небожителем этого мира. Первым пришедшим к этим границам.
Вскоре у него появились единомышленники, что следовали за ним по пятам, отдавая ему дань почитания на каждом шагу, жертвуя своим временем, которое, по сути, уже не принадлежало им...
Совсем немного и его существование стало недостижимым чертогом пришествия.
Он властвовал. Он укрощал. Он устанавливал свои правила.
Во славу его слагали гимны, возводили скульптуры, называли детей... Последнее казалось особенно лестным. И он награждал за это со всем своим снисхождением к трогательно хрупким телам.
Везде его встречали с приветственными взмахами, радостными возгласами и восхищёнными взглядами.
Везде. Первый. Единственный. Принадлежащий им в минуты восторга.
Глава 9
Смерть и жизнь шли рука об руку. Тропа была узка и камениста. Немного усилий и кто-то из них сорвётся вниз. Первый смотрел им вслед.
Свет озарил их спаренные фигуры. И вот наконец они предстали перед ним. Мир, разделённый их структурами, был идеален в его представлении всем. Так пора дать им возможность расширить тропы их движения.
«Идите, дети мои», - произнёс он.
Фигуры замерли и растворились. Каждый создал мир, что будет заселён по его воле.
И вот, открывая ворота на узкую тропу, что вела к границам их земель, он открывал ворота жизни для смерти и ворота смерти для жизни.
Умереть, чтоб воскреснуть.
Жить, чтоб утратить себя.
Он с благодарной заботой навещал своих отпрысков. Он с благодушным взором, даровал им новые жертвы, жаждущие познать радость жизни и благословение смерти.
Глава 10
- Глейд... - тихий шёпот достиг слуха.
- Я не он, - ответил Первый.
- Я искала тебя, - повторили неведомые ему уста.
- Я не знаю тебя.
- А как же... - голос дрогнул. - Ты сказал, что вернёшься.
- Я не Глейд, - вновь повторил он, морщась от скучнейшего, по его мнению, разговора. - Иди. Ты не нужна мне.
- Но ты нужен мне, - шептал голос с надеждой.
- Я нужен всем.
- Я ждала тебя. Но устав ждать, пришла сюда.
- Что тебе нужно?
- Ты.
- Я не принадлежу никому.
- Мне. Ты принадлежишь мне. Ты сам говорил мне это.
- Это было раньше.
- Но ведь ты всё ещё ты.
Первый задумался. Голос был настойчив и принадлежал девушке, что смотрела на него ясным взором.
Он хотел отмахнуться от неё, но его глаза продолжали смотреть, находя всё больше знакомых черт в ней. Он действительно знал её. Это вызвало удивление. А ещё чувство определённое Первым как привязанность.
Зря он позволил остаться части человеческой сущности. Да он отобрал лучшее, что можно было избрать, но теперь это неприятно отзывалось в его сознании. Он не хотел знать и помнить. Это казалось глупым и недостойным его величия.
Но исправить уже ничего было нельзя.
Ладонь девушки коснулась его щёки. Она улыбнулась мягко и нежно.
- Как я рада, что ты в порядке. Мне рассказывали о тебе немыслимые вещи. Но я вижу, ты ничуть не изменился.
Первый недовольно поморщился.
- Я лучше, чем когда-либо прежде.
Девушка кивнула.
- И ты всегда был для меня таким.
- Зачем ты пришла?
- Я хочу быть с тобой. Теперь мне не страшно ничего. Я здорова. И могу быть с тобой столько, сколько ты пожелаешь.
- Иди. Мне не нужны очередные последователи.
Губы девушки приняли надутый вид и слегка задрожали.
- Но ты... - её голос осёкся, и она заплакала.
По-настоящему. Всерьёз. И это были слёзы горечи и обиды. Удивительное дело, он не видел в ней причин для этого, но тем не менее она плакала, словно утратила нечто важное.
Почему он позволил ей остаться, он бы не смог ответить на этот вопрос сколько-нибудь внятно. Возможно, он хотел, чтоб она перестала лить слёзы. Возможно, осколки памяти этого тела, не дали прогнать её от себя. Возможно... Впервые он не знал точного ответа на этот вопрос, поэтому просто игнорировал его, как нечто незначительное.
Глава 11
Она не следовала за ним по пятам. Она находилась там, где он её оставил. И возвращаясь туда, он заставал её улыбающуюся и радостную. Она щебетала о пустяках. Её звонкий смех сглаживал ничего незначащие речи.
Первое время она вызывала в нём чувства недовольства своим присутствием, но совсем скоро он перестал находить в её присутствии рядом с ним недостатки.
А однажды она пришла среди ночных сумерек и устроилась подле него тихой, смиренной фигурой, тёплые и приятные очертания которой не были раздражающими. Вскоре это вошло в привычку. И она ежедневно приходила к нему и засыпала, прижимаясь своей тонкой фигурой к нему.
Она не была совершенна. Она не была безупречна. Но в ней были черты, которые он считал красивыми, и они ему нравились. Яркой голубизны глаза. Мягкие пушистые волосы. Нежные ладони. Алые губы.
А однажды она не просто пришла, а напросилась к нему, как к мужчине.
Он мог бы не отвечать ей взаимностью, но отчего-то её прикосновения всколыхнули в памяти длинную вереницу ночей в тесной близости их тел. И он поддался, не устояв перед этим.
Её тело приняло его легко и мягко. Оно отдало себя за одно мгновение осознания. И он вдруг понял, что может поселить часть себя в её теле, поработив под себя. Этот соблазн был велик. Сделать равной себе. Сделать идеалом.
Но Первый поступил иначе. В её ланитах зрел не надкушенный плод. Чистый, непорочный, готовый к рождению.
Тонкие нити устремились к нему. Вот она безупречность создания.
Глава 12
Он не успел. Он пришёл слишком поздно. Застав смерть и жизнь одновременно. Она угасла, оставив после себя невинное не убиенное дитя. Голубые глаза, пушок светлых волос, а внутри совершенная жажда познания.
Мир был таков. Этот мир. Его руки подхватили плоть, что лёгким, невесомым грузом легла в ладони. Бессмертие читалось во всех отзвуках рождённого тела.
Она отдавала ему себя день за днём. Жизни втекала в него, покидая её. И смерть, как последний её подарок, чтоб он родился.
Непостижимая структура сплелась её руками. Она создала бессмертие. Она. Девушка, что пришла и осталась с ним.
Глава 13
Корабль двигался уверенно и быстро. Долгие месяцы лёта ждали его впереди. Найти достойный для создания мир было непросто.
Планета без названия встретила твёрдой каменистой коркой.
Первый спустил с рук мальчика лет двух. Тот уверенно засеменил к ближайшей глыбе.
Расплакался, когда не достиг её очертания так скоро, как ему хотелось.
Мальчуган успокоился, увидев новый любопытный объект прямо под ногами.
Радостно заверещал, когда схваченный камень с глухим стуком начал рассыпаться от его ударов о твёрдую почву.
Первый смотрел с улыбкой.
Единственное дитя жизни и смерти. Единственное. Неповторимое. Первое. Для него. И для неё.
Этот мир познает его ошибки и трудности. Его открытия и успехи. Его смех и слёзы. Мир родится из небытия и останется его домом, где бы он ни оказался после.
Глава 14
По узкой каменистой гряде рука об руку шли смерть и жизни.
Первый смотрел им вслед, наслаждаясь крошечной фигуркой, что шла впереди, указывая им путь.
Бессмертный сын своего отца. Ребёнок, рождённый несовершенной, был идеален, как никакой другой.
Тёплый взор следовал за ним. Участливые руки всегда готовы были подхватить, если он того желал.
Зыбким маревом рядом с Первым следовала она. Её нежный взор смотрел с любовью на собственное дитя. С любовью. Первой. Единственной. Неповторимой.